Ален Кюни родился в Сен-Мало. Большую часть своего детства провел со своей тетей в Бусе. С двенадцати лет начал интересоваться живописью, окончил Национальную высшую школу изящных искусств в Париже. Учился на врача, но бросил учебу и поступил в художественную школу.
В кино с 1927 года, работал художником по костюмам и сценографом у Жака Фейдера и Альберто Кавальканти[6]. В 1938 году поступил в театральную студию Шарля Дюллена, начал играть в театре в 1941 году. Сподвижник Жана Вилара по его первым постановкам в TNP и на Авиньонском фестивале. На протяжении жизни работал с крупнейшими режиссерами французского театра и европейского кинематографа. Несколько раз сам выступал в качестве режиссера.
В 1960 году подписал Манифест 121-го в поддержку борьбы Алжира за независимость.
В 1962 женился на Мари-Бланш Гвидичелли, но в 1969 пара развелась. Актер похоронен на кладбище в Сиври-ла-Форе[фр.].
Цитаты
В этой статье имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты.
«Если бы я был бесстрашным человеком, я бы не был актером.»
«Христос взял на себя грехи мира. Они, эти люди (актеры), как и я, взяли на себя безумие мира. Делаем вид, что не видим этого безумия.»
«Мое удовольствие от игры трагедий состоит в том, чтобы в конце игры принять душ и надеть чистую рубашку.»
«Может, потребность в изображениях является признаком нашей бедности? Нет! Они являются признаком нашего увечия, нашего забвения, нашего запустения души.»
«Быть уникальным, уникальным и неизменным, под пристальным взглядом другого. Да. Это театр! Мне бы хотелось, чтобы он был моей повседневной жизнью.»
«Когда мы любим объект, мы приветствуем незабвенные стороны, даже чудовищные, его природы. В противном случае не стоит любить.»
«Более того, пока я еще жив, я очень сильно чувствую, что ничто не принадлежит мне, что все, что я делал, было чуждо. Мне не с чем спорить. Нет багажа. Нет названия. Я ничего не чувствую. Незнакомец, изолированный. Это судьба каждого. Только другие живут иллюзией, убеждая себя в обратном.»
«Я хотел бы иметь десять жизней, чтобы начать все сначала.»
«Мистицизм и эротизм как две стороны одного и того же средства для достижения абсолюта в реальном.»
«Я предпочитаю сцену как терапию, чтобы избежать сумасшествия.»
«Надежда предполагает сомнение. Мы должны жить в этот момент. Нет другой вечности.»
"(Из интервью) — Пол Тибо сказал: «Когда Ален входит в этот избыток речи, кажется, что он нарушит все табу, начиная с самого себя, своей собственной истории. Но это, наоборот, уловка для того, чтобы точно … не раскрывать лицо Юпитера.
-Он сказал это? (Это замечание вызывает у Алена смех.) Он сказал, что я не решаюсь раскрыть лицо Юпитера? … В какой-то степени это правда …Я нигде не узнаю свое место. Где бы я ни был, я нарушитель.»
«Увы, я не рисую, я не леплю, я ничего не делаю, потому что театр для меня — ничто. Театр — не более чем средство для актера действовать так, как он должен действовать в реальной жизни, и на что он способен только на сцене.»
«Вы знаете, что в театре меня обвиняют в неблагодарности, отсутствии дружеских отношений, как будто мы созданы для того, чтобы любить друг друга.»
«Возможно, общественная жизнь, только она, жизнь, где люди прикованы друг к другу, — это театр. Жизнь настоящая- это лишь след, исхоженная тропа.»