Павел обучался в московской гимназии В. С. Нечаева, которую впоследствии слили с женской гимназией М. Г. Брюхоненко. Там он встретил Татьяну Шаляпину, дочь Фёдора Шаляпина и свою первую любовь; вскоре он познакомился и с самим артистом, став близким другом семьи[1]. Октябрьскую революцию они встретили в Ялте, где Массальский некоторое время вынужденно учился в местной гимназии, затем вернулся в Москву[1].
Актёр обладал прекрасными внешними данными, врождённым обаянием и артистизмом, нотками барской вальяжности, стремился к характерности создаваемых им на сцене образов. С успехом исполнял роли в произведениях классических и современных драматургов[4].
В 1934 году состоялась премьера спектакля «Пиквикский клуб» по Чарльзу Диккенсу, где Массальский сыграл роль Джингля, которую очень любил; записей спектакля не сохранилось, однако впоследствии эту роль весьма похоже исполнил ученик Массальского Олег Басилашвили[5].
В кино впервые снялся в 1927 году, но известность ему принесла роль американского антрепренёра немецкого происхождения Франца фон Кнейшица, главного антагониста в комедии Григория Александрова «Цирк» (1936). Как вспоминала потом Любовь Орлова, Массальский просил убрать сцену, где его герой бьёт героиню Орловой, потому что «рука не поднимается ударить Любовь Петровну»[5]. Во время съёмок Александров шутил, что теперь Массальскому не играть положительных персонажей, и оказался прав: после «Цирка» его приглашали только на роли негодяев, о чём он жалел под конец жизни, хотя сниматься очень любил[5].
В 1941 году в первые дни Великой Отечественной войны МХАТ был с гастролями в Минске. Труппе пришлось срочно покидать город пешком и неделю добираться до Москвы; затем театр был эвакуирован в Саратов, а после — в Алма-Ату[1]. Там в 1944 году Массальский снялся в фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» в роли польского короля Сигизмунда. После чего у него больше не было в кино ни одной значительной роли.
«Большим счастьем» называл роль автора в спектакле 1952 года «Воскресенье» по Льву Толстому, которую до него исполнял Василий Качалов и которая, по словам последнего, была труднее, чем Гамлет[5]. В 1960 году Массальский сыграл председателя суда в фильме по мотивам романа, а в 1978 году на Центральном телевидении в цикле «Театр одного актёра» записал главы из романа в фильме «Л. Н. Толстой. К 150-летию со дня рождения. „Воскресение“. Исполняет Павел Массальский».
Массальский был доброжелательным человеком, мог пошутить, иногда озорно. Обладал отменным вкусом и всегда элегантно одевался[4]. Сосед по даче в Снигирях, певец Иван Козловский, вспоминал, что многие мхатовцы-мужчины носили одинаковые элегантные галстуки, подаренные Константином Станиславским, считавшим, что артисты внешне должны быть привлекательны всегда, не только на сцене[9].
Могила Массальского на Новодевичьем кладбище Москвы
Всю свою жизнь был дружен с сыновьями Фёдора Шаляпина — Борисом и Фёдором, каждый раз при приезде кого-то из них в СССР устраивал им тёплые встречи[10]. На протяжении многих лет вёл дневники, о которых до его смерти не знали даже родные; в них он много писал о театре и коллегах, подводил итоги жизни[1]. Болел за московский футбольный клуб «Спартак»[11].
Очень переживал смену поколений в театре, уход старых актёров и приход на пост главного режиссёра Олега Ефремова, своего ученика, который не давал ему больших ролей и не прислушивался к его трактовкам[5].
Умер Павел Владимирович Массальский 15 декабря1979 года в Москве[12]. Попрощаться с ним пришли множество актёров, учеников и зрителей. Олег Ефремов произнёс короткую речь, которую закончил словами «Я постараюсь быть таким же благородным, каким были Вы…»[13]. Похоронен на 4-м участке Новодевичьего кладбища[14].
Семья
Бабушка — Александра Павловна Массальская (1849—1918), дворянка[15].
Отец — Владимир Иванович Массальский (1874—1943), юрист[1].
Мать — Елизавета Владимировна Массальская (1875—1929).
«Красивый, роскошно одетый, любил выпить, боялся своей жены, Найи Александровны, превосходно преподавал в Школе-студии МХАТа, был заведующим кафедрой актёрского мастерства. <…> В годы, когда Ефремов возглавил МХАТ, Массальский играл немного, на своего бывшего ученика был обижен и в отличие от Прудкина никогда не поддерживал Ефремова. С Прудкиным они часто играли одни и те же роли, но Прудкин был артист более высокого класса. <…> В доефремовский период играл он очень много, но в семидесятые годы начал болеть и умер неожиданно в 1979 году, когда ему было 75 лет. Его учениками были Доронина, Басилашвили, Евстигнеев, Михаил Козаков, учеников он любил и следил всё время, как складывается их судьба».
«В ту пору, когда я близко его узнал, сначала в бытность мою студентом Школы-студии, а потом и по совместной работе в Художественном театре, именно Масальский представился мне тем человеком, который вносил в коллектив своеобразный душевный настрой. Внутренний свет, горевший в нём, помогал настроиться на светлый лад другим. В его присутствии, казалось, становилось радостнее и легче. <…> Павел Владимирович не стеснял нас ни в чём, не ограничивал наших неумелых ещё попыток и сразу вёл на гротеск — линию неимоверную, но оправданную. <…> Ему удавалось незаметно стереть возрастные границы, существовавшие между нами. Понятно, как нас всё это трогало. Может быть, именно тогда я впервые ощутил тот особенный душевный свет, который всегда нёс в себе Павел Владимирович, и то сердечное тепло, которое он так щедро дарил людям».
Павел Владимирович Массальский сыграл огромнейшую роль в моей актёрской судьбе. Если бы не он, всё могло бы быть по-другому: я не имел бы и той творческой среды, в которой нахожусь уже много лет, и тех друзей — больших актёров, — которые влияли на меня, помогали определиться моему актёрскому сознанию. <…> Павел Владимирович обладал редким умением создавать в нашем коллективе такой микроклимат, в котором любой из нас мог полностью раскрыться и каждый чувствовал себя легко и свободно. Мы воспринимали его не как учителя, а как человека близкого: ему можно было довериться во всём. Он внушал нам: служить в искусстве — это значит не просто быть на сцене, а быть художником, который думает о жизни и препарирует её явления, ведёт с людьми доверительный разговор. И люди в свою очередь начинают думать не о том, как актёр играет свою роль, а о том, что он хочет сказать ею, начинают понимать его «второй план».
↑Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. — Т. 15. Ломбард — Мезитол. — 1974. — 632 стр., илл.; 29 л. илл. и карт. 1 карта-вкл.
↑Русский драматический театр: Энциклопедия / Под общ. ред. М. И. Андреева, Н. Э. Звенигородской, А. В. Мартыновой и др. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. — 568 с.: ил. — ISBN 5-85270-167-X.
↑Caц Н. И. Новеллы моей жизни. — Книга вторая. — М.: Искусство, 1985.
