Нессельроде, Мария Дмитриевна
Графиня Мария Дмитриевна Нессельроде (урождённая Гурьева; 13 июня 1786 — 6 августа 1849[1], Гастейн) — фрейлина (1802), статс-дама (1836). Хозяйка великосветского салона. Кавалерственная дама ордена Святой Екатерины (1816). БиографияМария Дмитриевна была старшей дочерью в семье Дмитрия Александровича Гурьева и графини Прасковьи Николаевны Салтыковой. Получила домашнее воспитание. В 1802 году пожалована во фрейлины. В октябре 1811 года в Петербург приехал тридцатилетний Карл Нессельроде, обративший внимание на двадцатипятилетнюю фрейлину Гурьеву. Ф. Ф. Вигель по этому поводу язвительно замечал: «Вот чем сумел он тронуть сердце первого гастронома в Петербурге, министра финансов Гурьева. Зрелая же, немного перезрелая дочь его, Марья Дмитриевна, как сочный плод, висела гордо и печально на родимом дереве и беспрепятственно дала Нессельроде сорвать себя с него. Золото с нею на него посыпалось: золото для таких людей, как он, то же, что магнит для железа[2]». В январе 1812 года состоялось бракосочетание, медовый месяц был недолгим: Нессельроде отправили в Париж. Молодая супруга писала:
Графиня Нессельроде состояла членом учреждённого императрицей Елизаветой Алексеевной Патриотического общества, причём единственной из «патриотических дам» удостоилась нелестных характеристик[4]. В 1816 году Мария Дмитриевна была награждена орденом Святой Екатерины. В 1836 году была назначена статс-дамой. При дворе императора Николая I графиня Нессельроде была одной из самых влиятельных дам, которая по отзывам обладала «необыкновенным умом и твёрдым, железным характером и самовластно председательствовала в высшем слое петербургского общества[5]». Имела свой салон, который занимал первое место в Санкт-Петербурге, и попасть в него было трудной задачей; но, по словам современника, «кто водворялся в нём, тому это служило открытым пропуском в весь высший круг». М. А. Корф писал:
По мнению современников, графиня оказывала на мужа исключительное влияние[3]. Выступала она и в качестве политического агента супруга. Мария Дмитриевна проводила много времени за пределами России, предпочитая салоны Парижа и Баден-Бадена. В январе 1841 года княгиня Дарья Ливен писала герцогине де Саган: «Мадам Нессельроде окружена здесь влиятельными людьми Франции; определённо, это их она приехала повидать в Париже». Холодная и уверенная в себе, она не терпела конкуренции. Узнав, что графиня приняла у себя отправленного в отставку Адольфа Тьера, Саган записала: «Держу пари, что мадам Нессельроде увлеклась Тьером только, чтобы составить фронду увлечению Ливен Гизо[3]». Но не все поездки Марии Дмитриевны были связаны с политикой. Иногда она посещала Францию, «не бывая при дворе и, соответственно, в высшем свете, но вела холостяцкий образ жизни и восхищалась своим сумасбродством[3]». Графиня Мария Дмитриевна Нессельроде скончалась скоропостижно от апоплексического удара на водах в Гастейне, в Тироле, тело её было перевезено в Россию и после отпевания в церкви Министерства иностранных дел 22 сентября 1849 года предано земле в Духовской церкви Александро-Невской лавры. ПушкинСогласно воспоминаниям князя П. П. Вяземского, «ненависть Пушкина к этой последней представительнице космополитического олигархического ареопага едва ли не превышала ненависть его к Булгарину[6]». Графиня же не могла простить Пушкину эпиграмму на отца, приписываемую перу поэта, и анекдотов и эпиграмматических выходок на свой счёт. Мария Дмитриевна приняла в свой круг барона Геккерна. Вюртембергский посол Христиан Людвиг Гогенлоэ-Лангенбург-Кирхберг (1788—1859) писал в одной из депеш: «…Он прожил в С.-Петербурге около 13 лет и в течение долгого времени пользовался заметным отличием со стороны двора, пользуясь покровительством графа и графини Нессельроде». Покровительствовала она и Жоржу Дантесу, который приходился её мужу очень дальним родственником. Согласно воспоминаниям П. В. Нащокина, именно графиня Нессельроде без разрешения поэта отвезла Наталью Пушкину в Аничков дворец, где та «очень понравилась императрице». Но сам Пушкин «ужасно был взбешён, наговорил грубостей графине[7]». Результатом стало получение поэтом звания камер-юнкера, что он расценил как новое оскорбление. В ходе интриги графиня полностью поддерживала Дантеса, была «поверенной сердечных тайн[6]». Она была посажённой матерью на свадьбе Дантеса с Екатериной Гончаровой. В одном из писем, написанных после дуэли, Геккерн сообщал: «Мадам Н. и графиня София Б. тебе расскажут о многом. Они обе горячо интересуются нами[6]». Вечер и ночь после дуэли супруги Нессельроде провели у Геккерна, покинув его дом лишь в час пополуночи. Когда весь Петербург отвернулся от дипломата, Мария Дмитриевна пригласила Геккерна на званый обед. Князь Вяземский писал А. Я. Булгакову: «Под конец одна графиня Нессельроде осталась при нём, но всё-таки не могла вынести его, хотя и плечиста и грудиста и брюшиста[6]». Пушкин[5] и ряд его друзей подозревали графиню Нессельроде в сочинении диплома. А. И. Тургенев 17 февраля 1837 года записал в дневнике: «Подозрения. Графиня Нессельроде[6]» Брак и детиВ январе 1812 года вышла замуж за Карла Роберта фон Нессельроде-Эресгофен, сына дипломата графа Максимилиана Вильгельма Карла Нессельроде (1724—1810) и баронессы Луизы Гонтар, дочери богатого купца[3]. В своих «Записках», Карл Васильевич отмечал, что этот брак на протяжении 37 лет был вполне счастливым. В браке супруги имели детей:
Отзывы о графине НессельродеВ оценке характера графини воспоминания разнятся:
В кино
ПредкиПримечания
Ссылки
|