Отец, Карл Антонович Олеша, был акцизным чиновником; умер в 1940-е годы[5]. Мать Олимпия Владиславовна (1875—1963) уже после смерти сына вернулась в Советский Союз. В последние годы, когда она уже была тяжело больна, за ней ухаживала жена умершего писателя, Ольга Густавовна Суок. Похоронена рядом с сыном. Старшая сестра Ванда (1897—1919) в юности умерла от тифа.
В 1902 году семья переехала в Одессу. Здесь Юрий поступил в Ришельевскую гимназию, играл в футбол за команду гимназии; ещё в годы учёбы начал сочинять стихи. Стихотворение «Кларимонда» (1915) было опубликовано в газете «Южный вестник».
Окончив гимназию, в 1917 году Олеша поступил в Одесский университет, два года изучал юриспруденцию. «Ничего не усвоил за эти два университетских года. Сдал только один зачёт: теорию права.»[6] В Одессе он вместе с молодыми литераторами Валентином Катаевым, Эдуардом Багрицким и Ильёй Ильфом образовал группу «Коллектив поэтов». Сотрудничал с «Бюро украинской печати» (Украинское отделение РОСТА).
В годы Гражданской войны Олеша оставался в Одессе, в 1921 году переехал по приглашению В. Нарбута на работу в Харьков. Работал журналистом и печатал стихи в газетах, пережил бурный роман с Серафимой Суок. В 1922 году родители Олеши эмигрировали в Польшу.
В 1922 году, после отъезда родителей, Олеша переехал в Москву, писал фельетоны и статьи, подписывая их псевдонимами Зубило и Касьян Агапов. Эти произведения публиковались в отраслевой газете железнодорожников «Гудок» (в ней печатались также Михаил Булгаков, Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров). В Москве Олеша жил в знаменитом «писательском доме» в Камергерском переулке. «В нём буквально играло, веселилось моцартианское начало»[7].
В 1924 году Олеша написал своё первое большое прозаическое произведение — роман-сказку «Три толстяка», который был опубликован лишь четыре года спустя. Всё произведение проникнуто романтическим революционным духом. Это сказка про революцию, про то, как весело и мужественно борются против господства трёх жадных и ненасытных толстяков-властителей бедные и благородные люди, как они спасают их усыновленного наследника Тутти, оказавшегося украденным братом главной героини — девочки-циркачки Суок, и как весь народ порабощённой страны становится свободным.
В 1927 году в журнале «Красная новь» был опубликован роман «Зависть», одно из лучших произведений советской литературы о месте интеллигенции в послереволюционной России. Романтизм революции и связанные с ней надежды, присущие сказке «Три толстяка», резко потонули в новых сложившихся условиях. Многие литературные критики называют «Зависть» вершиной творчества Олеши и, несомненно, одной из вершин русской литературы XX века[8]. В 1929 году автор написал по этому роману пьесу «Заговор чувств».
Книгу «Три толстяка» Олеша посвятил Валентине Леонтьевне Грюнзайд, за которой он ухаживал во время работы над сказкой. К моменту опубликования книги она уже стала женой писателя Евгения Петровича Петрова (Катаева). Впоследствии Олеша женился на сестре своей бывшей сожительницы Серафимы Суок — Ольге (1899—1978). Воспитывал её сына от первого брака, который в 17 лет покончил с собой.
Отход от литературы и творчества
В пейзаж новой «индустриальной» литературы Олеша вписаться не смог. В 1930-е и последующие годы из-под его пера не вышло крупных художественных произведений[7]. «Он создавал арки и не мог сомкнуть их своды», — писал о нём Виктор Шкловский[7]. Слишком ясна стала невостребованность в новом советском государстве его героев-мечтателей. На Первом съезде Союза писателей Олеша произнёс покаянную речь, где уподобил себя главному герою романа «Зависть» Николаю Кавалерову[9]:
Кавалеров — это я сам. Да, Кавалеров смотрел на мир моими глазами: краски, цвета, образы и умозаключения Кавалерова принадлежат мне. И это были наиболее яркие краски, которые я видел. Многие из них пришли из детства или вылетели из самого заветного уголка, из ящика неповторимых наблюдений. Как художник, проявил я в Кавалерове наиболее чистую силу, силу первой вещи, силу пересказа первых впечатлений. И тут сказали, что Кавалеров — пошляк и ничтожество. Зная, что много в Кавалерове есть моего личного, я принял на себя это обвинение в пошлости, и оно меня потрясло.
Литературовед А. Гладков назвал выступление Олеши, развенчивающее Кавалеровых как пережиток старого режима, «автобиографическим самооговором»: «Запретив себе в искусстве быть самим собой, Олеша стал никем. Таков суровый и справедливый закон творчества. Или ты — это ты, или — никто»[10]. Сам Олеша так объяснял в письме к жене свой творческий кризис: «Просто та эстетика, которая является существом моего искусства, сейчас не нужна, даже враждебна — не против страны, а против банды установивших другую, подлую, антихудожественную эстетику»[5].
В 1930-е годы по заказу МХАТа Олеша работал над пьесой о нищем, «в основе которой лежала владевшая им мысль об отчаянии и нищете человека, у которого отнято всё, кроме клички „писатель“»[11]. Критическое отношение к советской действительности сквозит и в пьесе «Список благодеяний» (1930), которую под давлением цензуры пришлось переписать. Поставленный Мейерхольдом спектакль три сезона давал полные сборы, после чего был снят (не по цензурным соображениям)[12].
Они покушались на Сталина. На великого человека, сила которого, гений, светлый дух устремлены на одну заботу — заботу о народе. Мерзавцы, жалкие люди, шпионы, честолюбцы, завистники хотели поднять руку на того, кому народ сказал: ты сделал меня счастливым, я тебя люблю. Это сказал народ! Отношение народа к Сталину рождает в сердце такое же волнение, какое рождает искусство! Это уже песня!
В годы войны Олеша жил в эвакуации в Ашхабаде, работал там на радио, вернулся в Москву только в 1947 году. Обстановка в стране и в культуре оказывала на Олешу заметное угнетающее воздействие. Писать по канонам соцреализма он не хотел и не мог[14]. «Всё опровергнуто, и всё стало несерьёзно после того, как ценой нашей молодости, жизни — установлена единственная истина: революция», — записал он в своём дневнике[5]. В 1930-х годах многие друзья и знакомые писателя были репрессированы, главные произведения самого Олеши с 1936 по 1956 год не переиздавались.
После возвращения из эвакуации Олеша, потерявший право на московскую жилплощадь, жил в квартире Казакевича[7]. В последние годы жизни его часто можно было видеть в Доме литераторов, но не выступающим в залах, а сидящим в ресторане со стаканом водки. Денег у него не было, другие литераторы почитали за честь угостить писателя.
Встречами с Олешей вдохновлен рассказ Виктора Голявкина «Петлянье», этот рассказ автор и посвятил Юрию Карловичу[15].
О том, что дар художника не был им утрачен, свидетельствуют многочисленные дневниковые записи Олеши, обладающие качествами подлинно художественной прозы. Уже при жизни писателя, в 1956 году, под названием «Ни дня без строчки» были опубликованы первые выдержки из его дневника. Позже, в 1961 году, появилось расширенное издание. В отборе и составлении книги принимал участие Виктор Шкловский. Отдельное издание вышло в 1965 году. В книге Олеши прихотливо перемешаны автобиографические сюжеты, размышления автора об искусстве и о происходящем вокруг. Существенно дополненное издание дневников Олеши увидело свет в 1999 году под названием «Книга прощания» (редактор В. Гудкова).
«Солдаты болот» («Вальтер», для фильма «Болотные солдаты», 1938)
«Ошибка инженера Кочина» (для фильма «Ошибка инженера Кочина», совм. с А. Мачеретом, 1939)
«Двадцатилетие советской кинематографии» («Кино за 20 лет», для документального фильма «Кино за 20 лет», совм. с А. Мачеретом, В. Пудовкиным, Э. Шуб, 1940)
1969 — Цветы запоздалые (реж. А. М. Наль). В фильме использована вольная инсценировка одноимённого рассказа Чехова, сделанная Юрием Олешей в 1959 году; в самом начале картины указано имя писателя.[19] Не путать эту работу с фильмом «Цветы запоздалые» 1970 года по мотивам того же рассказа Чехова (режиссёр и сценарист Абрам Роом).
Имя Юрия Олеши носит одна из улиц в Гродно, откуда происходит род писателя, и улица в Одессе, где писатель провёл детство и юность (мемориальная доска на д. 3).
Джазовый саксофонист, клавишник и композитор Алексей Козлов, лидер популярной в 1970-1980-е годы джаз-рок-группы «Арсенал», посвятил памяти писателя свою авторскую инструментальную пьесу «Зависть» (названную в честь одноимённого литературного произведения Олеши), которая исполнялась на концертах группы в конце 80-х, а в 1991 году была издана на виниловом альбоме «Арсенал-6».
↑По характеристикеАрхивная копия от 4 марта 2016 на Wayback MachineЭ. Г. Казакевича, «Олеша — один из тех писателей, которые не написали ни единого слова фальши. У него оказалось достаточно силы характера, чтобы не писать того, чего он не хотел».
Перцов В.О. "Мы живем впервые" : о творчестве Юрия Олеши [печатный текст] / Перцов, Виктор Осипович, Автор (Author); Бойко, Г. В., Художник (Artist); Этов, Владимир Ильич, Редактор (Editor); Полякова, П. П., Технический редактор, типограф (Typographer). - Москва : Советский писатель, 1976. - 237, [3] с.: портр. [1] л., орнаменты; 17 см.- 30 000 экземпляров (в переплёте) : 59 к.
Чудакова М. О. Мастерство Юрия Олеши. — М.: Наука, 1972. — 100 с.
Чудакова М. О. Мастерство Юрия Олеши // Чудакова М. О. Избранные работы. Т. 1. Литература советского прошлого. — М.: Языки русской культуры, 2001. — С. 13—77.