В январе 1918 года избран членом Благодатненского волостного исполкома в Ставропольской губернии, тогда же вступил в местный отряд Красной Гвардии. С марта был волостным военным комиссаром, а в июне сформировал и возглавил Объединённый «летучий» краснопартизанский отряд.
С августа 1918 — в Красной Армии. Отряд Романенко влился во 2-ю Северо-Ставропольскую стрелковую дивизию, а сам он назначен командиром 4-го Ставропольского полка (затем 12-й стрелковый полк). С июня 1919 командир эскадрона и помощник командира 33-го кавалерийского полка, с мая 1920 года командир 33-го кавалерийского полка 6-й Чонгарской кавалерийской дивизииПервой Конной армии. Воевал на Северном Кавказе и при обороне Царицына, на Южном и Западном фронтах. В боях Гражданской войны получил 9 ранений и 2 контузии. За подвиги на фронтах гражданской войны награждён орденом Красного Знамени. Член РКП(б) с января 1920 года.
В межвоенный период
С мая 1921 года командир 83-го кавалерийского полка 14-й кавалерийской дивизии1-й Конной армии (Северо-Кавказский военный округ). С сентября 1924 года командир 59-го кавалерийского полка, с августа 1925 военный комиссар этого полка в 10-й Майкопской кавалерийской дивизии. Окончил Кавалерийские курсы усовершенствования комсостава в Ленинграде (1925). С сентября 1926 года командир 1-го отдельного запасного эскадрона. С октября 1926 года командир 59-го кавалерийского полка 10-й Майкопской кавалерийской дивизии. С декабря 1928 года командир и с февраля 1930 года военный комиссар 10-го Верхне-Уральского кавалерийского полка 2-й казачьей кавалерийской дивизии[3].
Участник совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. Выступал против мнения большинства по вопросу применения танков, в частности против позиции Г. К. Жукова. Маршал Советского Союза А. И. Еременко:
Особенно интересным было выступление генерал-лейтенанта Порфирия Логвиновича Романенко, командира 1-го механизированного корпуса.[5]
В докладе П. Л. Романенко.
Против моего предложения будут возражать, но прошу учесть, что над данной проблемой я работаю уже несколько лет и, как мне кажется, основательно изучил её. Если мы откажемся от применения ударных армий, состоящих из механизированных соединений и поддержанных сильной авиацией, то мы окажемся в тяжелом положении и поставим под угрозу Родину[6].
В ноябре–декабре 1942 командующий 5-й танковой армией, которая под его руководством в составе Юго-Западного фронта участвовала в Сталинградской битве. В ходе операции «Уран» армия была введена в бой в первый день советского наступления, 19 ноября 1942 года: 4 стрелковые дивизии армии прорывали фронт противостоящей 3-й румынской армии, во второй половине дня в прорыв была введена подвижная группа армии (оба танковых и кавалерийский корпуса, мотоциклетный полк). Передовые силы армии быстро наступали по немецко-румынским тылам и утром 23 ноября овладели городом Калач-на-Дону, в районе которого соединились с наступавшим им навстречу с юга 4-м механизированным корпусомСталинградского фронта, замкнув тем самым кольцо окружения сталинградской группировки противника (6-я и основные силы 4-й танковой немецких армий)[7].
Командарм П. Л. Романенко был в своей стихии. Надо сказать, что это был отважный человек и способнейший командир. По своему характеру он как нельзя лучше подходил именно к такого рода стремительным действиям[8].
Однако в ходе операции «Уран» возникли резкие разногласия П. Л. Романенко с командующим фронтом Н. Ф. Ватутиным, которые до крайности обострились на завершающем этапе последующей Среднедонской наступательной операции («Малый Сатурн»). Тогда по требованию Ватутина приказом Ставки ВГК № 00495 от 28 декабря 1942 года Романенко был освобождён от должности командующего 5-й танковой армией и направлен в распоряжение наркомата обороны СССР, на его должность был назначен генерал-лейтенант М. М. Попов[9]. Об этом конфликте в своих мемуарах пишет генерал армии С. П. Иванов:
Немного спустя[10] Ватутину позвонил Прокофий Логвинович. Разговор был не из лёгких. Командующий 5-й танковой был обижен тем, что фронт, по существу, отобрал у него руководство танковыми корпусами. Он считал также, что кольцо окружения по праву должны замкнуть танкисты Филиппенко и мотострелки Филиппова.
Н. Ф. Ватутин при молчаливой поддержке А. М. Василевского ответил неожиданно для нас в самых резких тонах. Он обвинил командарма в том, что его нельзя застать на армейском КП, что он непрерывно «прыгает» из соединения в соединение, поэтому его штаб предоставлен сам себе. Прокофию Логвиновичу был высказан также упрёк в потере управления 1-м танковым и 3-м кавалерийским корпусами. На это обычно молчаливый Г. Д. Стельмах заметил, что армия в целом неплохо выполняет свою трудную задачу, а огрехи в управлении войсками при столь манёвренных действиях неизбежны. Николай Фёдорович, однако, судя по его хмурому виду, остался при своём мнении.
Так отношения командующего фронтом, да и представителя Ставки, с генералом П. Л. Романенко обострились до предела, хотя и до этого между ними довольно часто возникали трения. А вскоре произошёл полный разрыв, и Прокофий Логвинович убыл от нас. Это случилось 25 ноября[11], когда Н. Ф. Ватутин передал 26-й танковый корпус в армию И. М. Чистякова
— Иванов С. П. Штаб армейский, штаб фронтовой. — М.: Воениздат, 1990. — С. 475—480.
О генерале П. Л. Романенко я слышал немало хорошего, он командовал 3-й танковой армией в начальный период её существования. И вот очное знакомство. Командующий 48-й армией пригласил меня на свой КП и, внимательно выслушав, куда следует 91-я отдельная танковая бригада и какая задача ей определена, заметил, что действовать будем вместе, бок о бок, и он надеется, что воины 3-й гвардейской танковой армии и впредь не подведут. С этой армией у него связано немало памятного, многих генералов, в частности Ф. Н. Рудкина, М. И. Зиньковича, В. А. Митрофанова и других, он хорошо знает и глубоко верит в их организаторские способности.
П. Л. Романенко произвёл исключительно сильное впечатление. Точен и решителен, почти безошибочно может разбираться в людях, умеет подметить и развить в них хорошие черты, в действиях энергичен и скор, хотя не любит скоропалительных выводов. В этом мы не раз убеждались в ходе боевой работы. Впечатление о генерале Романенко уверенно подтвердил член Военного совета 3-й гвардейской танковой армии С. И. Мельников, который сказал, что это очень способный командующий, по-настоящему знает военное дело, таких побольше бы надо в войсках[13].
Командарм 48-й П. Л. Романенко не всегда умел справедливо судить о своих подчиненных вообще и, в частности, не сумел понять вновь назначенного начальника тыла[14].
После войны
Могила П. Л. Романенко на Новодевичьем кладбище Москвы.
С 9 июля 1945 года командовал войсками Восточно-Сибирского военного округа. С февраля 1947 года учился на Высших академических курсах при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова. По их окончании зачислен на учёбу на основной курс академии, который окончил в 1948 году. Умер после длительной тяжёлой болезни 10 марта 1949 года.
Одна из улиц Волгограда названа именем генерала Романенко.
Семья
Родители – Логвин Гаврилович и Домна Васильевна Романенко. У них было 5 сыновей Романенко и одна дочь:
Порфирий Логвинович Романенко (1887—1963) — участник гражданской войны, красноармеец 1-й Конной Армии, в Великой Отечественной не участвовал, похоронен на Долгопрудненском кладбище;
Прокофий Логвинович Романенко (1897—1949) — генерал-полковник, похоронен на Новодевичьем кладбище;
Василий Логвинович Романенко (1902—1943) — пропал без вести в звании старшего сержанта и должности командира взвода;
↑ 12Русский архив, 1993, Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23—31 декабря 1940 г., с. 154—156.
↑Андреев О. Ю., Сидорин А. Н. Факторы успеха. Опыт подготовки и ведения наступления 5-й танковой армией в Сталинградской битве. // Военно-исторический журнал. — 2014. — № 10. — С. 39.
Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 195—196. — ISBN 5-86090-113-5.
Залесский К. А.Романенко Прокофий Логвинович // Великая Отечественная война. Большая биографическая энциклопедия. — М.: ACT, 2013. — С. 1209. — 832 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-078426-4.
Пересыпкин И. Т. …А в бою ещё важней. — М.: Советская Россия, 1970. — 254 с. — 50 000 экз.
Антипенко Н. А. На главном направлении. — М.: Наука, 1967. — 348 с. — (Вторая мировая война в исследованиях, воспоминаниях, документах). — 50 000 экз.
А. МихайловДоблесть офицера // На страже Родины. 1944. 22 фев. С. 3.
