|
Военный переворот в Грузии (1991—1992)
Военный переворот в Грузии (1991—1992), также известный как Тбилисская война или путч 1991—1992 — внутренний военный конфликт, который имел место с 20 декабря 1991 года по 6 января 1992 года в незадолго до этого получившей после распада СССР независимость Грузии. В результате действий, предпринятых Гамсахурдией, тбилисская война закончилась изгнанием первого президента Грузии Звиада Гамсахурдии после двух недель ожесточённых столкновений в центре Тбилиси. Проспект Руставели, главная улица Тбилиси, был разрушен конфликтом, который в основном заключался в осаде здания парламента Грузии. Государственный переворот положил начало гражданской войне, продолжавшейся до 1994 года. После падения Гамсахурдии Военный совет во главе с Китовани и Иоселиани пришёл к власти в Тбилиси и обеспечил возвращение Эдуарда Шеварднадзе, последнего министра иностранных дел СССР, чтобы передать ему власть[источник не указан 1448 дней]. Историческая справкаРаспад Советского СоюзаГрузия стала одной из 15 республик в составе СССР после советизации в 1921 году[1]. Несмотря на «де-юре» статус суверенного государства Грузинской ССР, в 1970-е годы у грузин появились националистические чувства[2]. Большие экономические проблемы, диктаторский характер правительства и подавление националистических символов привели к нескольким протестным акциям в Грузии, кульминацией которых стала события на проспекте Руставели 9 апреля 1989 года, когда протесты в Тбилиси были подавлены властями. Погиб 21 человек, основные лидеры оппозиции были арестованы, в том числе Звиад Гамсахурдия[3]. События в Тбилиси 9 апреля 1989 года в сочетании с выводом советских войск из Афганистана и падением железного занавеса привела к тому, что страны Балтии провозгласили свою независимость в 1990 году. Вскоре советские власти под давлением массовых волнений разрешили демократические выборы в октябре 1990 года[4]. Этнические конфликтыРост грузинского национализма привёл к возрождению межэтнической напряженности с некоторыми меньшинствами внутри грузинского государства, в первую очередь, в Абхазской АССР и Юго-Осетинской автономной области. Коммунистическое движение «Адамон Нихас» в Южной Осетии начало требовать от Тбилиси большей автономии ещё в конце 1980-х годов[5]. Запрос был отклонён центральным правительством в ноябре 1989 года[6]. Напряжённость между грузинскими националистами и осетинскими коммунистами возрастала до тех пор, пока в Цхинвали в сентябре 1990 года не была провозглашена декларация о суверенитете, после чего Тбилиси в ответ полностью отменил местную автономию и направил военную группировку для умиротворения региона[7]. Президентство Гамсахурдия только обострило конфликт, особенно после начала распространения приписанного ему лозунга «Грузия для грузин»[8][9][10]. В январе 1991 года милитаризация конфликта разделила Цхинвали на две части, что привело к гражданской войне, которая длилась до июня 1992 года и привела к созданию сепаратистской Республики Южная Осетия[11]. Между тем в Абхазии усиливалась межнациональная рознь. Ещё в 1989 году жестокие столкновения между грузинскими и абхазскими националистами привели к определенному разделению, которое переросло в «войну законов» между законодательными органами Тбилиси и Автономной Советской Социалистической Республики Абхазия[12]. Преследования оппозиции 9 апреля 1991 года, через два года после тбилисской трагедии и через десять дней после в значительной степени победного референдума по этому вопросу, Верховный совет Грузии объявил независимость страны и назначил Звиада Гамсахурдия, известного диссидента и представителя местного национализма в качестве временного президента[13]. Последний в конечном итоге был избран президентом, набрав 86 % голосов на выборах, в которых 26 мая приняли участие 83 %. Однако его президентство началось с серьёзного противодействия политических оппонентов, в частности, из-за больших президентских полномочий, предоставленных ему парламентом, в том числе[14]:
Уже в октябре 1990 года, когда националистическое движение Гамсахурдии находилось у власти в Тбилиси «де-юре» под юрисдикцией Советского Союза, новое правительство приступило к закрытию большинства газет, поддерживающих Коммунистическую партию[15]. Журнал «Молодежь Грузии», базирующийся в Тбилиси, также был закрыт 3 апреля 1991 года из-за обвинений Гамсахурдии в сотрудничестве с КГБ СССР[15]. Общественное телевидение, находящееся под контролем националистов, отменило все передачи, не поддерживающие платформу Гамсахурдии, и в декабре 1990 года 60 членов ополчения Мхедриони в ответ объявили голодовку[16]. После обретения независимости политические преследования только усилились. Независимая газета «Иберия» была насильственно изгнана из своей штаб-квартиры в мае 1991 года[16]. Журналистов исключали из пресс-конференций, а общественное телевидение часто обвиняло своих конкурентов в том, что они служат Москве[16], в то время как Тбилиси использовал угрозы убийством и ложное уголовное расследование в отношении репортёров-ведущих новостей[17]. Международная пресса также подвергалась серьёзным репрессиям[17]. Гамсахурдия преследовал и нескольких политических оппонентов. В феврале 1991 года были арестованы десять членов Национально-демократической партии (НДП) в Кахети и 56 членов ополчения Мхедриони, включая его лидера Джабу Иоселиани[18]. 18 августа[19] три министра, в том числе премьер-министр Тенгиз Сигуа, ушли в отставку со своих постов и присоединились к оппозиции, обвинив президента в том, что он стал «тоталитарным демагогом»[20]. Всего через несколько месяцев после обретения независимости столица погрузилась в хаос. Предшествующие событияУход Китовани.jpg) В январе 1991 года Звиад Гамсахурдия подписал указ о создании Национальной гвардии Грузии, предшественника будущих вооружённых сил Грузии, находящейся под юрисдикцией нового Министерства внутренних дел[21]. Во главе гвардии он назначил Тенгиза Китовани, недавно избранного в Верховный Совет Грузии вместе с партией Гамсахурдии, с миссией набрать 20 000 боеспособных солдат[21]. В феврале министерство, пытаясь объединить несколько военизированных организаций, действующих по всей стране, с помощью советских войск посадило в тюрьму Джабу Иоселиани, бывшего криминального авторитета, возглавлявшего ультранационалистическую организацию Мхедриони[18]. Китовани отличился в Южной Осетии, совершив несколько нападений на районы, не подконтрольные Тбилиси в период с февраля по июнь 1991 года[11]. Однако летом того же года ситуация резко изменилась. 19 августа Гамсахурдия возглавил министерства иностранных дел и юстиции после отставки нескольких руководителей правительства[20]. Попытка путча в Москве на следующий день вызвала новую публичную полемику с явными слухами о том, что Гамсахурдия поддерживает радикальных лидеров государственного переворота, которые ходят по Тбилиси, что вынудило Китовани к несогласию[22]. Вскоре российское информационное агентство «Интерфакс» опубликовало статью, в которой утверждалось, что президент Грузии готовится разоружить Национальную гвардию, чтобы интегрировать её в Советскую армию, однако официальный Тбилиси вскоре опроверг это заявление[23]. 23 августа Гамсахурдия издал указ президента об упразднении должности командира Национальной гвардии, увольнении Китовани и передаче войск полностью в ведение Министерства внутренних дел[23]. Тенгиз Китовани, выступая против этого решения, покинул Тбилиси и разбил лагерь в ущелье Ркони, примерно в 40 км к северу от столицы, за ним последовало около 15 000 вооружённых людей[24]. Вскоре к нему присоединились Тенгиз Сигуа и бывший министр иностранных дел Георгий Хоштария[14]. В ответ Гамсахурдия запретил Коммунистическую партию, в которую на тот момент входило 60 членов парламента[14]. Чтобы успокоить ситуацию, Тбилиси преобразовал местное бюро КГБ в Департамент национальной безопасности, который через несколько недель стал министерством[25]. Был также создан Совет национальной безопасности, доказавший, что Гамсахурдия хотел видеть военную инфраструктуру, независимую от Москвы[25]. Однако ни одна из этих реформ не успокоила Китовани и его союзников. Чрезвычайное положение 2 сентября ситуация накалилась, когда силы МВД атаковали демонстрации, организованные Народным фронтом Грузии[груз.] и НДП с требованием освободить Джабу Иоселиани[26]. По данным общественной организации Human Rights Watch, протестующих, собравшихся на проспекте Руставели, избивали дубинками, а солдаты стреляли в толпу, ранив трех мирных жителей[26]. Георгий Чантурия, лидер НДП, был арестован правоохранительными органами, что только усугубило напряжённость[27]. Оппозиционные члены парламента, студенческие группы и другие активисты со всего Тбилиси в сентябре проводят ежедневные демонстрации[14]. 11 сентября, когда 27 политических партий подписали заявление об отставке Гамсахурдии[14], последний грозится распустить парламент и строит баррикады на проспекте Руставели. Историк Стивен Ф. Джонс позже напишет, что эти провокации представляли собой прямую угрозу гражданской войны[28]. 22 сентября группа из нескольких десятков протестующих начинает голодовку перед зданием парламента, но её силой разгоняют 250 президентских гвардейцев и около 200 «фурий» — женщин-партизан Гамсахурдии[29]. В ночь с 22 на 23 сентября ситуация усугубляется насилием, когда около 5000 сторонников Гамсахурдии во главе с депутатом Автандилом Рцхиладзе входят в штаб НДП, где сталкиваются с примерно 800 членами оппозиции[29]. 24 сентября Звиад Гамсахурдия объявляет чрезвычайное положение[28]. Затем правительство начинает новый раунд нападок на прессу, в частности, 15 вооружённых солдат ограбили квартиру российского журналиста Альберта Кочеткова[17]. Тем временем Тенгиз Китовани обещает поддержать политическую оппозицию Гамсахурдии и направляет сообщение поддержки членам НДП через журналиста Зураба Кодалашвили, оборудование которого конфисковано властями[17]. Увеличивается число политзаключённых: 17 сентября арестован член политической партии Грузинский национальный конгресс Георгий Хаиндрава[30]. Валерий Кварацхелия, телепродюсер[30], 2 октября оказывается в тюрьме, вскоре к нему присоединяется региональный секретарь НДП в Самтредиа Гога Хиндашели[18]. В ночь с 21 на 22 октября арестованы также одиннадцать членов НДП[18]. Лидер Монархической партии Темур Жоржолиани арестован 15 ноября[18]. Все они находились в тюрьме Ортачала на юге Тбилиси[31]. По словам лидеров оппозиции политический конфликт продолжался в тюрьме Ортачала[32]. Лидеры НДП утверждают, что были организованы несколько беспорядков для планирования убийств некоторых заключённых. 25 октября двери некоторых тюремных камер остаются открытыми, что приводит к новым беспорядкам, которые заканчиваются вмешательством советских войск, убившим неизвестное количество заключённых[31]. Чрезвычайное положение в Тбилиси заставляет приостановить формальную политическую деятельность. Таким образом, НДП и Партия национальной независимости — две последние активные оппозиционные партии, приостанавливают свою деятельность вскоре после демонстраций 3 и 5 октября[14]. Прибытие вооружённой оппозиции С конца сентября 1991 года Тбилиси — разделённый город. Микрорайоны Глдани, Надзаладеви и Дидубе, а также южная и центральная части проспекта Руставели (где расположены правительственные здания) остаются под военным контролем Звиада Гамсахурдии, который начал изолироваться внутри здания парламента. Окрестности, расположенные между Институтом Маркса-Энгельса-Ленина (проспект Руставели, 29) и Тбилисским государственным университетом (проспект Чавчавадзе, 1), лояльны оппозиции, в то время как милиция Мхедриони использует остальную часть проспекта Чавчавадзе как полигон[28]. Между тем, районы Ваке и Сабуртало, населённые представителями советской интеллигенции, остаются нейтральными[28]. В конце сентября Тенгиз Китовани возвращается в Тбилиси в сопровождении части своих войск, но администрация привозит тысячи сторонников Гамсахурдии из сельских районов Грузии[28]. 25 сентября лидер Партии национальной независимости Ираклий Церетели объявил о начале гражданской войны, угрожая: «либо мы погибнем, либо Гамсахурдия»[33]. Первые боевые действия происходят в октябре вокруг здания, где находится штаб-квартира общественного телевидения, которую оппозиция пытается взять под свой контроль, чтобы транслировать сообщение, объявляющее о конце режима Гамсахурдии[28]. По мнению Спироса Деметриу, советские власти, все ещё базирующиеся недалеко от Тбилиси, использовали внутренний хаос для продажи оружия обеим сторонам, чтобы ухудшить ситуацию[34].  После крупных арестов политических оппонентов центральное правительство одерживает лёгкие победы, сумев вытеснить Китовани и его бывшие войска Национальной гвардии из Тбилиси. Они останутся в окрестностях города до декабря[33]. Временное восстановление мира позволяет Гамсахурдии 5 ноября запретить все политические партии[14], предварительно закрыв газету «Сакартвело-Сакинформ»[15]. В том же месяце взрываются машины, принадлежащие двум лидерам оппозиции Тедо Пааташвили и Геле Чорголашвили, что Helsinki Watch назовёт террористическим актом[35]. 19 декабря Тенгиз Китовани предлагает Звиаду Гамсахурдии ультиматум с требованием о его немедленной отставке. Но последний отказывается, за что впоследствии подвергнется критике со стороны его собственного министра иностранных дел Мурмана Оманидзе[36]. 20 декабря 1991 года Тенгиз Китовани возвращается в Тбилиси, где он объединяет свои войска с отрядами ополченцев Мхедриони и Общества Мераба Коставы[37]. На следующий день Советский Союз формально распускается[уточнить], а Грузия отказывается присоединиться к Содружеству Независимых Государств. Звиад Гамсахурдия забаррикадировался в подвале здания парламента[38]. По прибытии в столицу Китовани объявляет[39]: «Мы не боролись [против Гамсахурдии] активно, пока международное мнение об авторитарном характере его личной диктатуры не было ясным. Так что то, что мы сейчас делаем — это не военный переворот, а свержение диктатуры с целью установления демократического режима». Стороны конфликтаЛоялисты Отсутствие организованности в правительственных войсках и дезертирство большого количества сил во время переворота затрудняют любую попытку оценить размер войск, лояльных Звиаду Гамсахурдии[a]. В начале конфликта Национальная гвардия, в состав которой входила лишь небольшая часть из 15 000 первоначальных солдат после отделения Тенгиза Китовани, составляла костяк войск, защищающих здание парламента, но количество фактических членов Национальной гвардии, участвовавщих в конфликте, остаётся неизвестным, поскольку большая часть гвардии во время переворота находилась в Южной Осетии[24]. Хотя некоторые западные источники утверждают, что за Гамсахурдию сражались от 1000 до 2000 бойцов[40], по оценкам последнего, на его стороне было 5 000 солдат[41]. Источники становятся более размытыми на второй неделе переворота. Гия Каркарашвили, возглавлявший военные усилия Военного совета, утверждал, что на другой стороне к 4 января осталось не более 250—300 человек[42], в то время как российское информационное агентство «Интерфакс» сообщало о 300—500 солдатах-звиадистах[43]. Между тем другие российские источники 5 января оценивают силы звиадистов в 1500 человек, 60 % из которых были вооружены[40]. Военный совет, представляющий оппозицию, заявил во время конфликта, что большинству сторонников Гамсахурдии было от 18 до 19 лет, и они были вынуждены вступить в бой[40]. По данным Совета, это была лишь очень небольшая группа вооруженных боевиков, принадлежащих к правительственному ОМОНу, специальному, хорошо обученному подразделению Национальной гвардии[40]. Сообщается, что некоторые из тех, кто сражался на стороне Гамсахурдии, были его преданными последовательницами, одетыми в чёрное, известными как «фурии» или «Батальон чёрных колготок»[44][45]. Молодёжное ополчение из горного района Сванетия под названием «Леми» (ლემი, или «Лев» по-свански) также сражалось за президента[45]. Участие иностранных наемников остается спорным вопросом, отрицаемым сторонниками Гамсахурдии. Однако во время пресс-конференции 4 января Военный совет осуждает использование чеченских наёмников, посланных президентом Ичкерии и близким союзником Гамсахурдии Джохаром Дудаевым[42]. Джаба Иоселиани, лидер ополчения Мхедриони, заявляет тогда, что «позиция Джохара Дудаева неприемлема и неуместна, но остается надежда, что это можно исправить»[42]. 5 января оппозиция задержала четырех украинских наёмников, которые, вероятно, работали снайперами правительства[46]. Оппозиция Большая часть оппозиционных солдат была из повстанческих группировок Национальной гвардии, которые последовали за Тенгизом Китовани во время его мятежа в августе 1991 года[47]. Хотя примерно от 15 000 до 20 000 военнослужащих гвардии присягнули на верность борьбе оппозиции, лишь небольшая часть этих солдат участвовала в битве за Тбилиси, в то время как остальные оставались в Южной Осетии для снижения межэтнической напряжённости. Джаба Иоселиани командует ополчением численностью от 600[48] до 5 000[49] ультраконсервативных солдат, действовавших по стандарту «Мхедриони». Это ополчение остаётся под непосредственным руководством Иоселиани даже после объединения оппозиции после провозглашения Военного совета 2 января 1992 года, и именно это ополчение станет причиной резни 3 января. Общество Мераба Коставы, которое было организовано как политическое движение в 1990 году, а затем превратилось в вооружённое ополчение, возглавляемое Важей Адамией, вступило в ряды повстанческой Национальной гвардии уже 20 декабря 1991 года[48]. Начиная с 22 декабря, «Тетри Арциви» (თეთრი არწივი, или «Белый орел»), военизированная группа численностью около 80 человек во главе с полевым командиром Гией Каркарашвили, действующая в войне в Южной Осетии, покидает Цхинвали, чтобы помочь оппозиции[50]. Это ополчение будет использоваться для осады Тбилиси и блокирования всех путей, ведущих к столице[50]. Каркарашвили позже станет одной из главных фигур в Военном совете, прежде чем занять пост министра обороны во время войны в Абхазии[51]. Союз афганцев, ополчение, состоящее из ветеранов Афганской войны, которое оставалось нейтральным на первых этапах переворота, сначала не решается присоединиться к прогамсахурдиевской коалиции. Однако после ареста главы ополчения и заместителя министра обороны Нодара Гиоргадзе слухи о его казни в президентском бункере привели к тому, что Союз формально присоединился к оппозиции[45]. Российское участие По словам историка и близкого соратника Гамсахурдии Лейлы Цомая, существует противоречивая теория о начале конфликта. Гамсахурдия, согласно этой версии, мог до 07:00 22 декабря связаться с Борисом Ельциным и пообещать вступить в Содружество Независимых Государств. Отказ Гамсахурдии сделать это стал бы толчком к началу боевых действий[52]. Эту версию подтверждает заявление грузинского президента, обвинившего Ельцина в причастности к перевороту[53]. 3 января он повторил свои обвинения и назвал переворот «Кремлёвским путчем»[45]. Во время конфликта обвинения в помощи России той или иной стороне регулярно выдвигались как президентом, так и оппозицией. Так, Гамсахурдия жаловался из своего бункера, что подразделения советской (с 1992 года — российской) армии «не помогают законно избранному президенту, а вместо этого оказывают существенную помощь бандитам оппозиции»[53]. В свою очередь, Джаба Иоселиани обвинил Гамсахурдию в слишком близких отношениях с советскими (с конца 1991 года — российскими) спецслужбами, заявив, что три министра (министр иностранных дел Мурман Оманидзе, министр внутренних дел Дилар Хабулиани и министр технических ресурсов Игорь Чхеидзе) были агентами КГБ[39]. Несмотря на эти обвинения, Юрий Греков, первый заместитель командующего Закавказского военного округа, отрицал какое-либо советское участие в конфликте[54] при достижении соглашения о пребывании советских войск в Грузии после ухода Гамсахурдии[39]. В декабре 1992 года, почти через одиннадцать месяцев после окончания конфликта, «Московские новости» опубликовали письмо генерал-полковника Суфияна Беппаева, который в то время был заместителем командующего Закавказским военным округом Советской Армии. В письме утверждалось, что с 28 декабря Советская Армия оказывала оппозиции материально-техническую и военную помощь. Согласно этому письму, без вмешательства российских солдат «сторонникам Гамсахурдии была бы гарантирована победа». Эта версия фактов выявила также причастность российских солдат к бою у телебашни[55]. Однако другую теорию предложил греческий стратег Спирос Деметриу, который в исследовании 2002 года показал большое значение советских войск в гражданской войне. Вскоре после избрания Гамсахурдии на выборах в 1990 году московские власти санкционировали тайную операцию по вводу в Грузию крупной партии недокументированного оружия через Армению и Азербайджан[56], которая была распространена среди нескольких военизированных формирований, созданных грузинскими националистами. Уже в начале 1991 года большие тайники с AK и пистолетами Макарова были введены на военную базу Вазиани и на грузинские станции ДОСААФ[57]. Таким образом, до начала гражданской войны были вооружены девять грузинских, три осетинских и три абхазских ополчения[34]. Во время самого переворота Суфиян Беппаев мог предоставить оружие и транспортные средства обеим сторонам. Согласно некоторым источникам, он мог начать с предложения бесплатного оружия в начале переворота, прежде чем начать его продавать: от 200 до 300 долларов за АК, 800 долларов за пистолет Макарова и от 5000 до 8000 долларов за боевую машину[58]. По данным Фонда обороны Грузии, в период с 21 декабря 1991 года по 6 января 1992 года Национальная гвардия получила около 200 автоматов АК, 50 РПГ-7, две винтовки Драгунова и 200 пистолетов Макарова[58]. После победы Военного совета 10 января был сформирован специальный батальон Национальной гвардии, полностью оснащённый российскими военными базами[58]. Авторы исследования «Опасные поставки: стрелковое оружие и конфликт в Республике Грузия» (англ. Dangerous Supply: Small mall arms and conflict in the Republic Georgia) отмечают, что начиная с конца 1991 года нападения на советские войска и кража оружия стали обычным явлением и происходили гораздо чаще в 1992 году. Большинство из них оставалось безнаказанными, так как нападения отражали широко распространённое мнение, что подобные действия имели официальную санкцию на основании указа об оккупационном режиме, изданного Гамсахурдиа в ноябре 1991 года. Этим указом всё советское оружие, боеприпасы, снаряжение и так далее было объявлено национализированной собственностью. В этот период было зафиксировано более 600 случаев нападений, погибло около 100 российских военнослужащих[59]. Звиад Гамсахурдия официально назвавший советские войска оккупационными, в то же время был не прочь использовать их в своих целях, например, 18 февраля 1991 года, когда армия помогала разоружать базу военизированной организации «Мхедриони». Нападения на грузинских гвардейцев отмечались, как грузинской стороной, так и российской[60]. Иногда нападение было маскировкой для прямой продажи оружия советскими офицерами[61], что является отражением схемы распределения оружия, возникшей в результате царившего хаоса в Грузии, отсутствием порядка в частях советской армии после распада СССР, суровых экономических условий Кавказа и высокой степенью коррупции среди военных чиновников[58]. Однако Деметриу выдвинул и другую теорию о совместной поддержке россиян[62]:
КонфликтДень первыйКак только Китовани прибыл в Тбилиси, боевые планы воплощаются в жизнь. Пока Национальная гвардия и правительственные лидеры укрепляются в здании парламента, Тенгиз Сигуа захватывает Отель Марриотт[англ.] на проспекте Руставели, менее чем в 250 метрах от здания парламента. Здание становится военным штабом оппозиции[63]. 21 декабря Отар Литанишвили, командующий Мхедриони, приносит в штаб подробную карту столицы, военные руководители планируют предстоящие атаки. Тенгиз Китовани берет на себя руководство предстоящим штурмом парламента, будучи наиболее осведомлённым в инфраструктуре здания ещё со времен своего пребывания на посту главы Национальной гвардии[50]. Подготовка оппозиции в основном ведется в ночь с 21 на 22 декабря. Георгий Арвеладзе, офицер Мхедриони (и будущий министр экономики), отправляется осмотреть окрестности Парламента, чтобы подтвердить местонахождение правительственных войск. Вскоре проспект Руставели закрыют для общественности. Обе стороны используют автобусы и боевые машины, чтобы изолировать самую популярную улицу Тбилиси[50]. Около 01:00 Гия Каркарашвили, возглавляющий отряд из 80 человек, известный как Тетри Арциви («Белый орел»)[34], покидает свой пост в Цхинвали, где он защищает грузинские кварталы города во время войны в Южной Осетии и устанавливает баррикады на главной дороге, ведущей в Тбилиси с севера, во избежание любого доступа к столице[50]. Его ополчение было вооружено 50 автоматами AKМ, 3 АКС-74, 20 АКСУ-74 и 50 ящиками гранат[64]. Утром 22 декабря, согласно свидетельским показаниям бывшего депутата Сандро Брегадзе[укр.], Сигуа приказывает своей личной охране во главе с бывшим советским офицером секретной службы Муртазом Шалуахсвили расположиться в парке Александрова (сегодня известном как парк 9 апреля), чтобы нацелиться на парламент[65]. Поскольку буфером между обоими лагерями была церковь Кашвети, правительственные власти отправляют мэра Тбилиси Тамаза Вашадзе и депутата Автандила Рцхиладзе с переговорной миссией в последний раз перед началом военных действий, но эти двое были задержаны силами Сигуа[50]. Около 07:30 Муртаз Шуалашвили приказал открыть огонь по парламенту[65]. Каркарашвили выпустил четыре ракеты по зданию парламента[50], чем начал две недели насилия. Согласно сообщению New York Times, оппозиция отказалась брать на себя ответственность за первую атаку[66]. В течение 22 декабря обе стороны использовали ракеты, гранаты и автоматическое оружие для борьбы друг с другом[66]. Церковь Кашвети, в которой находились солдаты оппозиции, становится мишенью правительственных сил[67]. Дом Гамсахурдии, получивший прозвище «Звон Колхиды», загорелся[50], но его семья, находящаяся под защитой правительства во время переворота, осталась в безопасности[42].  Здание парламента было полностью изолировано, в частности, из-за того, что ранее были отключены все кабели связи, ведущие к бункеру Гамсахурдии и от него, что было приказано президентом за несколько месяцев до этого по совету его советника по национальной безопасности Отара Хатиашвили[65]. Он присоединился к оппозиции в первый день боевых действий, а министр связи Феликс Ткебучава формально остался в правительстве, но сотрудничал с лидерами переворота, перерезая телефонные линии парламента[65]. В течение дня повстанцам дважды удавалось проникнуть в парламент, но оба раза правительственные силы оказывали сопротивление, прежде чем потребовать переговоров[66]. Последние вскоре увенчиваются провалом, а Сигуа связывается с Гамсахурдией и предупреждает его[52]: «Ваши ошибки больше не будут происходить. Вы должны были подать в отставку давным-давно. Теперь вы лучше выходите с белым флагом, или мы позаботимся обо всех». Бесик Кутателадзе, заместитель министра обороны, был направлен Звиадом Гамсахурдией для повторных переговоров с оппозицией, но он предал президента, присоединился к оппозиции и сделал телеобъявление с просьбой об отставке Гамсахурдии и призывом к новому парламенту наказать все виновных в насилии[52]. Затем Кутателадзе садится на вертолёт, и Сигуа с Китовани отправляют его в Зугдиди в западной Грузии, чтобы не допустить формирования сил сторонников Гамсахурдии[52]. Заместитель министра иностранных дел Тамаз Нинуа также присоединяется к оппозиции[65]. Во второй половине дня Илия II, Католикос-Патриарх Грузинской Православной Церкви, появляется на проспекте Руставели и просит обе стороны договориться о мире, сохраняя нейтралитет во время конфликта. Впоследствии он подвергнется резкой критике со стороны некоторых сторонников Гамсахурдии[68]. Вечером Гамсахурдия, оставаясь в бункере с семьёй, обратился к народу, сделав вид, что его войска победили войска оппозиции и пообещал не уходить в отставку[66]. В первый день сражения погибло от 7 до 17 человек[66]. Эскалация и международная реакция Конфликт обостряется 23 декабря во время нового прямого нападения на парламент, организованного утром, но получившего отпор со стороны Национальной гвардии[69]. В течение дня президентский самолет перемещается из одной стороны тбилисского аэропорта на другую, что вызывает слухи о возможном вылете Гамсахурдии; эти слухи, однако, опровергаются правительством, которое заверяет, что этот шаг сделан в целях безопасности, но при этом заявляет о сомнительном преимуществе перед солдатами оппозиции[69]. Аэропорт, теле- и радиостанции временно закрыты[69]. Российское телевидение тем временем предоставляет кадры транспортных средств, вооруженных ракетными установками, направленных на здание парламента перед началом второй атаки на здание, возглавляемой самим Тенгизом Сигуа, который предсказывает неминуемую победу[66][70]. Вторая атака 23 декабря привела к временной победе президентских сил, но через дорогу от парламента загорелся музей искусств Грузии[66]. Агентство ТАСС пишет о том, что несколько человек застряли в музее, а пожарные команды не имеют доступа из-за блокады оппозиции на улице[66]. Гамсахурдия отзывает оставшиеся части своей Национальной гвардии в Тбилиси, чтобы попытаться прорваться через баррикады оппозиции за пределы города, тем самым положив конец крупному военному присутствию Грузии в Южной Осетии[69]. Согласно сообщению газеты New York Times из Тбилиси, насилие возрастает 24 декабря, а также звуки ракет, выпущенных по парламенту и телебашне (в двух километрах к западу от проспекта Руставели) слышны через центр столицы. Государственный департамент США так отреагировал на обострение ситуации[71]:
Эта реакция Джорджа Буша по сей день вызывает споры среди сторонников Звиада Гамсахурдии. Более того, начало международного признания независимости Грузии во время переворота, а не во время президентства Гамсахурдии, подвергнется критике со стороны министра иностранных дел Мурмана Оманидзе[72]. Действительно, США, Канада и Иран признают Грузию 25 декабря, за ними следуют Бразилия, Куба, Таиланд и Индия 26 декабря, Вьетнам, Белоруссия, Египет, Алжир и Китай 27 декабря, Иордания и Хорватия 28 декабря, Ливан 30 декабря и Пакистан 31 декабря[72]. В этот период Оманидзе находится в Москве, чтобы попытаться получить помощь от президента России Бориса Ельцина, но последний отказался встретиться с грузинским официальным лицом, сославшись на нарушения прав человека в Южной Осетии[англ.][73]. 24 декабря, усиливая блокаду Тбилиси, Тенгиз Сигуа и Тенгиз Китовани предлагают Гамсахурдии мирное предложение. План предлагает обеспечить безопасность членов правительства в обмен на немедленную отставку президента, но глава государства отклонил это предложение[69]. В конце концов, согласно некоторым международным отчётам, число погибших составляло от 23 до 50 грузин и от 168 до 200 раненых. Российское телевидение в вечернее время показывало кадры эвакуации тел погибших мирных жителей[69]. По данным американских СМИ, 25 декабря число погибших выросло до 30-80[73]. Новый годСамая жестокая битва государственного переворота происходит 27 декабря, когда войска Тенгиза Китовани проникли внутрь парламента и бензином подожгли первый этаж здания[74]. После интервью с «The New York Times» министерство здравоохранения объявило, что «мы понятия не имеем, что происходит, за исключением того факта, что вокруг парламента происходят стрельба[74]». Однако это не мешает американской неправительственной организации Human Rights Watch опубликовать в тот же день официальный отчёт, в котором правительство Звиада Гамсахурдии официально обвиняется в нарушениях прав человека[75]. 18-страничный отчёт становится единственным источником информации о президентстве Гамсахурдии среди многих западных кругов[75]. Публикация осуждает политические преследования оппозиции со стороны правительства, аресты членов Мхедриони, межнациональную рознь в Южной Осетии и прекращает повествование 22 ноября 1991 года. Во время пресс-конференции представители HRW заявили, что они «не в состоянии оценить приверженность неорганизованной оппозиции правам человека»[75]. Рэйчел Денбер, главный автор отчёта, признала милитаризацию оппозиции во время интервью в США, подчеркнув при этом тот факт, что «значительная часть оппозиции по-прежнему привержена основным правам»[75]. 28 декабря становится ясно, что правительственные силы потеряли всякий контроль за пределами президентского бункера. Тенгиз Китовани, сопровождаемый отрядом Мхедриони, захватывает бывшее отделение КГБ в районе Глдани, где содержались несколько лидеров оппозиции[76]. Восемь заключённых были освобождены и доставлены на проспект Руставели, чтобы подбодрить оппозиционеров, в том числе Георгий Чантурия, Георгий Хаиндрава и номинальный глава Мхедриони Джаба Иоселиани[76]. Последний возвращает себе контроль над ополчением. Чантурия заявляет, что гражданская война должна продолжаться до отставки Гамсахурдии[76]. По пути китованские войска сожгли несколько зданий, имеющих стратегическое значение, в том числе Национальный банк Грузии и Министерство внутренних дел[76], что привело к уничтожению почти 210 000 документов (или 80 %) правительственных архивов советских времён[77]. По состоянию на конец 28 декабря число погибших возросло как минимум до 42, а 260 получили ранения[76]. 31 декабря Нодар Гиоргадзе, заместитель министра обороны и лидер ополчения, состоящего из ветеранов войны в Афганистане, публично просит об отставке Гамсахурдию, что приводит к его аресту. Вскоре к нему присоединяется Мурман Оманидзе, министр иностранных дел и один из ближайших советников Гамсахурдии после его неудавшейся поездки на переговоры в Россию[78]. Военный совет1 января 1992 года оппозиционные силы захватили Телерадиовещательную башню Тбилиси, что позволило им контролировать телевизионные сообщения[79]. 2 января 1992 года лидеры оппозиции, собравшиеся в Академии наук[42], объявили о создании Военного совета[80]. Совет становится единственным правительством, признанным представителями оппозиции, а Звиад Гамсахурдия в глазах многих становится узурпатором[81]. Хотя полный состав администрации Совета никогда не оглашался, Тенгиз Китовани и Джаба Иоселиани объявили себя лидерами Совета, одновременно выдвигая Тенгиза Сигуа на пост премьер-министра[81] и распуская парламент[82]. Александр Чикваидзе, посол России в Нидерландах, назначен Министром иностранных дел[83], бывший советский военный комиссар Леван Шарашенидзе назначен Министром обороны[84], а Вахтанг Размадзе становится Генеральным прокурором[85]. Теоретически правительство Гамсахурдии оставалось единственным законным образованием, признанным крупными иностранными державами, но неясно, какое правительство признали Лаос, Эфиопия и Ирак, которые признают независимость Грузии в день создания Совета[72]. Китовани и Иоселиани подписывают вместе все указы Совета[86][87], включая первый указ о свержении кабинета Гамсахурдии до отмены Конституции во втором постановлении[80]. Лидеры оппозиции заявили, что хотят восстановить Конституцию 1921 года, но это восстановление произойдет только в конце февраля, и страна будет находиться под односторонним контролем совета в течение месяца[87]. Чтобы убедить гражданское население в демократических намерениях оппозиции, Военный совет объявляет о создании консультативного собрания из политических и интеллектуальных деятелей («открытый для всех, кроме Звиада Гамсахурдии»[48]), политических партий и этнических меньшинств. В тот же день Совет устанавливает в Тбилиси комендантский час, запрещая всем покидать свои дома с 23:00 до 06:00[80]. Звиад Гамсахурдия, чьи войска на тот момент состояли из нескольких сотен охранников, просит из своего бункера грузинский народ игнорировать указы Военного совета и следовать только «Конституции, законам республики и её избранному правительству», при этом отказываясь уйти в отставку[80]. Основное сражение 2 января происходит вечером, когда около 18:00 правительственные войска атакуют Iveria Hotel, контролируемый оппозицией менее чем в одном километре к северу от здания парламента, в котором находится станция Красного Креста. Оппозиция наносит ответный удар со стороны здания Академии художеств, что приводит к ожесточённому бою на проспекте Руставели, длившегося до 22:00. К концу 2 января Минздрав Гамсахурдии насчитал 73 погибших и 400 раненых с начала конфликта[80]. Гия Каркарашвили назначен Военным советом военным губернатором Тбилиси[82]. События за пределами ТбилисиВ то время как Тбилиси погружается в хаос, остальная часть Грузии (за исключением Южной Осетии) остается более-менее спокойной в течение первой недели конфликта. Однако в январе 1992 года события затронули некоторые сельские районы. Таким образом, хотя 1 января грузинское телевидение попадает под контроль оппозиции[79], ТВ из Тбилиси не транслируется в Западной Грузии, которая осталась верной Гамсахурдии благодаря захвату звиадистами телебашни Кутаиси[46]. Точно так же, в то время как большая часть страны перестает получать газеты после закрытия типографий в Тбилиси во время переворота, западная Грузия сохраняет свои прогамсахурдиянские газеты благодаря типографиям Кутаиси[46]. 4 января Звиад Гамсахурдия подписывает из своего бункера указ, требующий от всех муниципальных и региональных властей за пределами Тбилиси организовать крупномасштабную мобилизацию войск против оппозиции[88]. Это акт, который некоторые называют призывом к партизанской войне[89]. Этот приказ требовал, чтобы мобилизация была проведена до 7 января[48] и обязывал органы местного самоуправления открывать мобилизационные центры для приёма всех призывников в возрасте от 20 до 45 лет[90]. Местные власти также обязаны организовать транспорт для этой теоретической армии[90]. Однако без Национальной гвардии этот указ не мог быть исполнен[48]. В ответ Военный совет объявляет об упразднении органов местного самоуправления и заявляет о своем намерении назначить местных губернаторов, лояльных оппозиции[89]. Согласно заявлению Совета, большинство центров местного самоуправления перешло под его контроль к 18:30 4 января[89]. Однако в стране все ещё было несколько лояльных президенту городов; 5 января у мэрии Рустави в 25 км к югу от столицы происходит перестрелка между местными властями и войсками Военного совета[91]. О пострадавших в результате этого боя не сообщается[91]. Подавление демонстраций 3 января становится ясно, что у правительства Гамсахурдии больше нет сил для разгрома оппозиции[80]. Однако западная пресса ставит под сомнение силу оппозиции, в частности, не только из-за выгодного положения бункера, но также из-за отсутствия какой-либо решающей силы с обеих сторон[80]. Ашот Манучарян, советник президента Армении по национальной безопасности Левона Тер-Петросян, в тот же день прибывает в Тбилиси, чтобы договориться о мире между противниками и убедить их подписать мирное соглашение; однако Гамсахурдия был обижен встречей армянской делегации с оппозицией[92]. Звиад Гамсахурдия произносит свою последнюю речь из бункера утром[92]:
Хотя Военный совет издал новый декрет, запрещающий любые протесты[80], собралось около 3 000[80] до 4 000[93] сторонников Гамсахурдии организуют демонстрацию в 12:00 3 января, стартуя на железнодорожной станции в нескольких километрах от поля боя[80]. Протестующие, в основном мужчины и женщины среднего возраста, несли портрет президента, скандируя его имя («Звиади!») и направляясь в сторону проспекта Руставели. Уже через 15 минут[80] автомобиль, перевозивший людей в масках из «Мхедриони», бросает дымовые шашки в толпу, что только злит и заряжает её энергией через аплодисменты мирных жителей с балконов[93]. Группа из восьми-десяти человек в масках, одетых в солнцезащитные очки, чтобы скрыть свою личность, выстраивается в линию перед демонстрантами и начинает стрелять холостыми, чтобы разогнать толпу[80]. Несколько мгновений спустя по протестующим стреляют боевыми патронами. Некоторые прячутся за автомобилями[80]. Двое протестующих были сразу убиты, несколько ранены, в том числе двое умерли через несколько дней[80].  События 3 января усилили риторику между обеими сторонами. Джаба Иоселиани во время пресс-конференции объявил, что решение о насильственном разгоне демонстрации было принято непосредственно Военным советом из-за указа о запрете всех демонстраций[80]. Он назвал резню «нормальной» и пригрозил повторить приказ, если жители Тбилиси продолжат нарушать указы Совета, и извинился перед четырьмя журналистами, оборудование которых конфисковано оппозиционными силами[93]. Иоселиани обвиняет элитные силы ОМОНа Гамсахурдии в том, что они спровоцировали солдат Мхедриони[94]. Звиад Гамсахурдии, силы которого схватили и подвергли пыткам двух солдат Мхедриони, ответственных за стрельбу[80], во время интервью 4 января британскому телеканалу Sky News сравнил Военный совет с «террористами и преступниками»[95]. Во время того же интервью он отказался от нового предложения обсудить свою отставку с оппозицией и сравнил стрельбу с январскими событиями 1991 года в Литве, когда советские войска застрелили нескольких протестующих[96]. В 18:00[45] Сигуа объявляет по телевидению ультиматум президенту, давая ему время до 8:00 следующего утра уйти в отставку[82]. Военный совет временно прекращает огонь[90] и блокирует любой доступ к зданию парламента, за исключением улицы за зданием, чтобы позволить солдатам Гамсахурдии покинуть поле боя[43]. Президент отказывается от ультиматума, предлагая компромисс: серьёзное ограничение исполнительной власти, референдум о существовании должности президента[43], восстановление автономии Южной Осетии, возвращение турок-месхетинцев, сосланных в Среднюю Азию в 1940-х годах, освобождение политических заключенных и членство в Содружестве Независимых Государств[45]. Оппозиция отклоняет это предложение, после чего Гамсахурдия заявляет[53]:
Отказ Гамсахурдии приводит к напряженности внутри бункера, которая обостряется, когда две стороны вызывают жестокую драку из-за разногласий по поводу стратегии последующих действий. После выстрелов на территории большая часть боевиков покидает здание парламента[88] и к 20:00 на охране здания остаётся только 500 человек[97]. После ложных слухов о казнях Нодара Гиоргадзе и Джемаля Котелиани, двух членов правительства, заключённых в бункере, Военный совет разрабатывает план новой атаки на парламент[45]. Последние столкновения 4 января, когда Джаба Иоселиани объявляет о плане отмены президентства и установления парламентской системы в Грузии[48], Министерство внутренних дел и Генеральная прокуратура присягают на верность Военному совету[98]. В ответ правительственные силы нападают на прокуратуру, в результате чего двое сотрудников были ранены, но здание прокуратуры не было занято[79]. Другой бой происходит ночью, когда войска, поддерживающие Гамсахурдию, пытаются захватить телебашню с гранатометами, но им это не удалось[99]. Однако эти стычки происходили в то время, когда оппозиции удается заблокировать все радиопередачи, идущие из бункера. Огонь по зданию парламента прекращался, чтобы позволить войскам бежать из бункера[98]. 5 января проходит очередная демонстрация, собравшая около 2000 сторонников Гамсахурдии[79]. Хотя слухи о приближающихся на машинах мужчинах в масках создают напряжённость в группе, демонстрация проходит мирно, люди расходится в течение нескольких часов[95]. В этот же день происходят последние бои между войсками Военного совета и войсками Гамсахурдии. Пока жители массово уезжают из центра Тбилиси[95], Тенгиз Китовани выигрывает новый бой на улице братьев Зулабашвили[95] за зданием парламента, чем завершает окружение последней цитадели правительства. Тем временем Тенгиз Сигуа публично заявляет, что одним из самых больших его критических замечаний в адрес Гамсахурдии является его враждебность к России[96] и прогнозирует, что Грузия снова присоединится к Содружеству Независимых Государств после ухода Гамсахурдии[75]. 5 января российская газета «Постфактум» публикует интервью с анонимными людьми из президентской охраны, в котором президент обвиняется в том, что запретил побег своих войск и угрожает казнью любому солдату, пытающемуся бежать[40]. Войска лоялистов в последний раз пытаются захватить телебашню Тбилиси[96]. В 20:12 Военный совет совершает последнюю жестокую атаку на здание парламента, изолируя Звиада Гамсахурдию. Последний получает телеграмму от президента Армении о предоставлении убежища[100]. Ричард Ованнисян, профессор истории Кавказа в УКЛА, заявляет, что «на данный момент мы не имеем представления о том, где находятся грузинские избиратели»[75]. По состоянию на конец 5 января Минздрав зарегистрировал не менее 90 погибших и 700 раненых[96], в то время как Военный совет настаивал на том, что число жертв достигло 200 убитых и 900 раненых[97]. Побег Гамсахурдии Утром 6 января около 05:00[101] Звиад Гамсахурдия, его семья и личная охрана — всего около 60 высокопоставленных лиц и телохранителей покидают парламент[96] через дорогу за зданием, то есть через единственный выход, оставленный войсками оппозиции, чтобы контролировать побег президента и предотвратить рассредоточение вооружённых сторонников Гамсахурдии по столице[101]. Президент и его семья уезжают на президентской машине Mercedes-Benz[96]. Их сопровождает внедорожник, микроавтобус и два «жигули»[101]. Они избежали блокпоста, установленного на реке Мтквари Георгием Шенгелией, Вахтангом Кикабидзе[какой?] и Георгием Хаиндравой[102]. Затем силы оппозиции проникают в заброшенное здание парламента, некоторые поддерживающие колонны которого полностью разрушены, провозглашая победу над правительством Гамсахурдии и освобождая 40 заключённых, оставшихся в бункере (двое из которых доставлены в местную больницу после того, как показали следы пыток[96]). По данным оппозиционных сил Звиад Гамсахурдия, покидая Тбилиси, увёз примерно 700 миллионов рублей из государственной казны[101]. Несколько автобусов Ikarus выехали из парламента вместе с отрядами лоялистов вскоре после отъезда президента, но им не удалось вовремя покинуть город, и они попали в засаду на улице Леселидзе, во время которой шесть солдат-лоялистов были казнены по приказу Каркарашвили[101]. Оставшиеся в здании парламента во главе с временным председателем парламента Немо Бурчуладзе были взяты в плен[103]. Последний бой происходит во второй половине дня в западной части Тбилиси, возле кладбища Мурхатбердани[101]. После восстановления спокойствия в бункер отправляется отряд по борьбе с минированием, чтобы очистить территорию[104]. Звиад Гамсахурдия пересекает границу Азербайджана в 09:20 и в сопровождении 12 автомобилей прибывает в Гянджу в 12:15[105]. Военный совет использует вертолёты для поиска сбежавшего президента[106], в то время как Тенгиз Китовани распространяет ложные слухи о захвате Гамсахурдии властями Азербайджана. Эти слухи вскоре опровергнуты Министерством обороны Военного совета[107]. Хотя некоторые сообщения показывают, что изгнанные грузины пытались добраться до Баку, прежде чем пересечь российскую границу в Дагестане[107], Гамсахурдия попадает в армянский город Иджеван на севере Армении со 150 последователями[93]. Вечером Китовани и Сигуа подписывают заявление о падении «диктатуры», несколько солдат празднуют на ступенях павшего парламента[108]. В Тбилиси полностью разрушен центр города. Министерство связи, гостиница Тбилиси, Национальная художественная галерея, кинотеатр на проспекте Руставели и другие национальные символы разрушены, а Дом художников полон пулевых отверстий. В нём даже была невзорвавшаяся ракета[108]. Сам проспект Руставели заполнен разбитыми окнами, поваленными деревьями и сгоревшими автомобилями[108]. Мост Метехи, главный пункт сообщения между двумя берегами реки Мтквари, был подожжён солдатами Мхедриони[102]. Эдуард Шеварднадзе, бывший коммунистический лидер Грузии и последний министр иностранных дел Советского Союза, объявляет о своём намерении вернуться в Грузию, чтобы помочь Военному совету, и, по словам американского геополитического аналитика Томаса Фридмана, «администрация Джорджа Буша-старшего не знала, что сказать, и поэтому ничего не сказала[109].» По официальным оценкам, в конце конфликта погибло 90 человек, были сотни раненых. Современные источники в МВД показывают, что общее число погибших составляет 113 человек[110]. В бункере Во время переворота правительство Звиада Гамсахурдии продолжало собираться внутри бункера. Присутствовал почти весь кабинет министров, а также большинство депутатов парламента. Последний продолжает функционировать официально, несмотря на отсутствие его председателя Акакия Асатиани. 2 января присутствующие члены голосуют за то, чтобы потребовать присутствия Асатиани в бункере, давая ему крайний срок до 11:00 4 января. Асатиани это требование проигнорировал[38] и попросил Гамсахурдию об отставке[111]. Внутри бункера условия были плачевными. Один из бойцов охарактеризовал бункер во время конфликта как «место антисанитарии»[40]. Чтобы предотвратить распространение дизентерии, солдатам регулярно давали коктейль из лекарств. Питание описывается как «плохое»[40]. В связи с ухудшением санитарных условий в бункере скапливались трупы убитых солдат, а после побега Гамсахурдии Военный совет обнаружил комнату с десятками трупов[104]. В этих условиях некоторые свидетели отмечают, что личность Звиада Гамсахурдии резко изменилась. Мурман Оманидзе, министр иностранных дел, охарактеризовал его как «отстранённого от всего из-за огромного стресса, который обрушился на его плечи»[112]. Президент авторитарно руководил бункером и организовывал сеансы пыток против заключенных оппозиционеров[112]. Позже некоторые жертвы свидетельствуют о методах пыток, применявшихся партизанами Гамсахурдии, включая жестокие избиения, электрошок и подвешивание за кандалы[113]. Заключённые содержались в камерах, созданных специально для конфликта, и находились под наблюдением министра торговли[112]. Военный совет утверждает, что после переворота внутри бункера были казнены двое заключённых, но это утверждение никогда не было подтверждено международной прессой[46]. 3 января Тенгиз Китовани утверждает, что у него есть видео[114], доказывающее, что дети из местного детского дома были насильно увезены в бункер, чтобы служить заложниками и предотвратить любые насильственные нападения со стороны оппозиции. Это утверждение опровергалось Гамсахурдией[40]. Последствия для города Тбилиси, второй по населению город Кавказа, сильно пострадал во время переворота. Согласно показаниям Мурмана Оманидзе и освещению российскими СМИ, в центре города в ходе боевых действий были разрушены 80 % зданий, что привело к большому количеству беженцев[112]. Красный Крест установил станцию в гостинице «Иберия», менее чем в 900 метрах от здания парламента[48]. Была сформирована добровольческая служба спасения под названием «Сантели» (სანთელი, «свеча») для помощи мирным жителям, пострадавшим от конфликта[115]. Значительно возрос уровень преступности:[97] в течение двухнедельного конфликта произошло большое количество грабежей и угонов автомобилей. В некоторых случаях вооружённые люди создавали блокпосты и заставляли водителей опорожнять бензобаки. Более того, Военный совет утверждает, что банды вооруженных партизан Гамсахурдии терроризировали население, что не смогла подтвердить российская газета «Постфактум»[46]. 2 января военным губернатором Тбилиси назначен Гия Каркарашвили, он отвечал за сохранение мира в столице[76]. C 00:00 3 января начал действовать режим чрезвычайного положения[48]. Каркарашвили формирует милицию для патрулирования улиц до того, как государственная полиция, нейтральная в течение первой половины конфликта, 5 января начнёт действовать после назначения Военным советом популярного начальника полиции Романа Гванцадзе министром внутренних дел[79]. Милиция Каркарашвили навязывает населению строгие правила[99]. Комендантский час запрещал выходить на улицу в ночное время[97], в то время как объявленное Военным советом чрезвычайное положение разрешало военизированным группам арестовывать всех, кто идёт по улице для проверки документов, удостоверяющих личность и для дачи показаний — являются они сторонниками Гамсахурдии или нет[99]. Только жителям Тбилиси во время конфликта разрешено оставаться в городе более 24 часов, другим выдавалось однодневное разрешение на посещение города[88]. Также в значительной степени пострадали предприятия и бизнес, оказывающие ежедневные услуги. В то время как метро продолжало нормально функционировать, другие виды общественного транспорта не работали[46]. Экономический кризис сильно повлиял на Тбилиси, поскольку торговые центры закрывались, а рынки теряли поставки из сельской местности[115]. Кроме того, несколько кварталов пострадали от дефицита электроэнергии[115]. Аэропорт Тбилиси был заминирован[98]. Телефонные линии, прерванные Министерством связи сразу же после переворота, 4 января были восстановлены Военным советом[100]. В это время перестают печататься газеты из-за опасений нападений сторонников Гамсахурдии[46]. Также закрыты почтовые отделения и телеграфные станции[46]. 9 января премьер-министр Военного совета Тенгиз Сигуа провёл пресс-конференцию, на которой подробно описал общий ущерб, нанесенный государственным переворотом. По его словам, в общей сложности сгорело 10 тысяч квадратных метров жилья, в результате чего без крова остались 252 семьи (739 человек). Две гостиницы, два санатория и несколько государственных дач за пределами Тбилиси были выделены в качестве временного жилья. Общая стоимость ущерба оценивалась в размере от 500 миллионов до 1 миллиарда рублей[116]. После переворотаПродолжение борьбы 7 января Звиад Гамсахурдия объявляет, что его правительство находится в изгнании, настаивая на том, что его легитимность остается в силе и переворот не может быть признан международным сообществом[117]. Однако это утверждение вскоре отклоняется Военным советом, чей юрисконсульт Рон Миграули пишет статью для ежедневной газеты «Свободная Грузия», утверждая, что вооружённая революция против диктатуры, даже если она будет избрана и признана международным сообществом, законна в соответствии с международным правом[108]. Чтобы продемонстрировать свою поддержку свергнутому президенту, в тот же день на улицах Тбилиси проходят демонстрации в несколько сотен человек, игнорируя указы Военного совета[75]. Джаба Иоселиани приказывает своим войскам запугать толпу, стреляя холостыми, разогнав демонстрацию и ранив двоих[93]. Несколько волонтёров в Тбилиси и Мингрелии, родном регионе Гамсахурдии, начинают организовывать и вербовать вооружённую поддержку для планирования контрреволюции[85]. Вахтанг Размадзе, прокурор, назначенный Военным советом, направляет делегацию в составе Александра Касвадзе, Георгия Шенгелии, заместителя прокурора Реваза Кипиани и заместителя министра внутренних дел Гиви Кванталиани в Армению для переговоров о мирном возвращении изгнанного президента в Грузию, предлагая обещание свободы в обмен на прекращение его президентских претензий. Предложение было отклонено Гамсахурдией[118]. 13 января вторая делегация под председательством Эльдара Шенгелии, в состав которой входили Чабуа Амиреджиби, Григол Лордкипанидзе, Георгий Хаиндрава, Вахтанг Кикабидзе и Риваз Кипиани, отправятся в Ереван для встречи с президентом Армении Левоном Тер-Петросяном и председателем Верховного Совета Бабкеном Араркцяном[118]. Однако армяне отказались экстрадировать Гамсахурдию[118]. Лордкипанидзе, один из грузинских делегатов, пишет письмо, подписанное десятком представителей тбилисской интеллигенции, с просьбой о солидарности со стороны армянской интеллигенции[119]. В тот же день Звиад Гамсахурдия и его семья садятся на частный самолёт с грузинским пилотом и вылетают из Армении в Грозный, столицу Ичкерии, президент которой Джохар Дудаев по-прежнему признавал легитимность правительства в изгнании[120]. Два истребителя, присланные Военным советом, пытались сбить самолёт, но безуспешно[121]. ПоследствияСмена власти Помимо разрушения центральной части Тбилиси и гибели более ста человек, последствия гражданского конфликта декабря 1991 года — января 1992 года будут ощущаться на протяжении 1990-х годов. Военный совет, находящийся у власти в Тбилиси ещё два месяца, создаёт авторитарный и военный режим по всей стране до прибытия Эдуарда Шеварднадзе в марте[122][123]. Последний, который уже заявил о своей поддержке оппозиции и своём предложении прийти на помощь Грузии с 5 января[124], становится новым главой государства и должен потратить несколько лет, чтобы установить свою центральную власть, столкнувшись с милитаристскими амбициями как Тенгиза Китовани, так и Джабы Иоселиани[125]. Только в 1995 году проводятся следующие президентские выборы, которые официально закрепляют руководство Шеварднадзе[126]. Гражданская войнаУход Гамсахурдии знаменует собой лишь начало гражданской войны, которая погрузила Грузию в хаос до 1994 года[127]. Через несколько месяцев[когда?] Гамсахурдия возвращается в Грузию через Абхазию, разбив лагерь в Зугдиди, региональной столице Мингрелии[128]. Изгнав силы нового центрального правительства, Гамсахурдия и его сторонники, которых называют «звиадистами», создают оппозиционное правительство в Западной Грузии, втягивая Мингрелию в гражданскую войну до гибели Гамсахурдии 31 декабря 1993 года[128]. На протяжении 1990-х годов Мингрелия станет объектом жестоких политических преследований, организованных милицией Мхедриони для борьбы с оставшимися звиадистами[129][130][131]. Поражение в Южной ОсетииЕщё более прямое следствие — ситуация, сложившаяся в Южной Осетии во время конфликта. Пока в регионе идёт война против осетинского меньшинства, переворот даёт повстанцам возможность укрепить свои позиции[b]. 4 января Тенгиз Эпиташвили, представитель президента в Южной Осетии, присоединяется к Военному совету и обязуется сохранить свои последние бастионы Национальной гвардии на месте, чтобы защищать грузинские территории[114]; но в тот же день лидеры оппозиции предлагают сепаратистам прекращение огня и мирное предложение[97]. В знак доброй воли Китовани и Иоселиани освободили Тореза Кулумбегова, бывшего советского лидера Юго-Осетинской автономной области, заключенного Гамсахурдией в тюрьму во время начала восстания осетин 5 января[97]. Однако осетины игнорируют это, и самопровозглашенный Верховный Совет Южной Осетии объявляет о всеобщей мобилизации всех мужчин в возрасте от 18 до 60 лет, чтобы использовать неудачу Грузии в своих интересах[132]. 5 января сформирован комитет обороны из десяти мобильных подразделений для защиты Цхинвали и нападения на грузинские позиции[133]. Знаур Гассиев, возглавляющий Южную Осетию во время отсутствия Кулумбегова, предсказывает, что «если победит этот злой Гамсахурдия, наш народ должен будет сражаться до конца, если Россия нас не признает. И нам придется погибнуть, потому что мы не оставим наши земли, и Гамсахурдия не даст нам здесь жить»[134]. Той зимой осетины захватили весь Цхинвали и несколько деревень. Победа сепаратистов будет подтверждена во время прекращения огня, подписанного Шеварднадзе в июне 1992 года[11]. На сегодняшний день Южная Осетия остается под контролем сепаратистов[c], хотя размежевание грузин и осетин, начавшееся в 1990-х годах в ответ на лозунг «Грузия для грузин», продолжается. Слова З. Гамсахурдия о том, что негрузины не имеют права иметь в семьях больше одного ребёнка вызвали возмущение. Роин Агрба, абхазский журналист, отмечает, что независимость Абхазии и Осетии не связана с «кремлёвским проектом», корни конфликта находятся в независимых сегодня республиках и в Грузии, а их независимость — это «продукт чаяния нескольких поколений…»[135]. Анализ Тбилисская война остаётся тяжелым воспоминанием для большей части населения столицы. Об уничтожении проспекта Руставели свидетельствуют следующие слова, сказанные гражданским лицом в специальном репортаже The New York Times[108]:
Серж Шмеман, освещавший постсоветский мир для «Нью-Йорк Таймс», рассказывает о грузинской трагедии, которая столкнула «грузинских национальных героев с грузинскими национальными героями»[108]. Томас Фридман, американский геополитический журналист, говорит о государственном перевороте как о начале решительных изменений в интервенционистской политике Соединенных Штатов после распада СССР[109]:
Реакция Америки на путч шокировала нескольких грузин, которые были убеждены, что США представляют собой геополитическую альтернативу России[136]. Однако вскоре становится ясно, что Вашингтон видит в ельцинской России потенциального союзника в новом постсоветском мире[137]. По этой причине госсекретарь США Джеймс Бейкер, который часто критиковал нарушения прав человека, совершенные Гамсахурдией, игнорировал те же нарушения, совершенные при Эдуарде Шеварднадзе, даже поддерживая и консультируя его президентство[138]. Мурман Оманидзе, министр иностранных дел Гамсахурдии, бежавший из Тбилиси после обвинения в государственной измене во время восстания, уже находясь в Москве, приводит свой вариант анализа и говорит, что переворот не являлся конфликтом между правительством и его оппозицией, а скорее происходил между разными фракциями одной и той же партии[139]:
11 марта 2005 года парламент Грузии принял постановление, в котором события 1991—1992 годов были названы «насильственным и антиконституционным военным переворотом»[140]. В 2008 году президент Грузии Михаил Саакашвили обвинил Тенгиза Китовани в том, что он действовал в качестве российского «агента» во время гражданского конфликта[141]. Сноски и примечанияСноски
Примечания
Библиография
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.jpg)