Адарнасе IV окончательно сумел восстановить грузинскую монархию в 888 году[14][15][16][17], упраздненную с 580-х годов[18]. Однако Багратионы оставались разделенными на несколько ветвей борясь за первенство в грузинских землях[19]. Тао-Кларджети особенно укрепилось в X веке при Давиде III Куропалате[20], который являлся одним из инициаторов объединения Грузии. Главными соперниками на этом пути являлись абхазские цари[21][19], однако династический союз и дворцовый переворот в 978 году обеспечили абхазский престол в пользу Баграта III, законного наследника Давида Курапалата, который в 1008 году унаследовал Картли от своего отца Гургена и объединил короны Абхазии и Картли, тем самым образовав единое Грузинское царство[22][23][24][25][26].
Под названием княжества «Тао-Кларджети» или «Картвельское царство» в грузинской историографии подразумеваются владения грузинских Багратидов в Юго-Западной Грузии[28]. Термин основан на названиях двух важнейших провинций региона — Тао и Кларджети[29].
В VII веке Грузия попала под власть арабов. В ходе последующих репрессий одни знатные фамилии были уничтожены, другие — возвысились и укрепили своё положение[30]. Самой влиятельной аристократической семьёй стали Багратиды[31], пришедшие к власти Грузии в VIII веке, примерно через двести лет после того, как персы упразднили предыдущую грузинскую монархию во главе Хосроидов, и через столетие после арабского вторжения на Кавказе[32]. Они происходили из Спери[33][13], пограничной области между Арменией и Грузией[34], ветви которых находились как в Армении, так и в Иберии[35][36]. Хотя грузинские Багратиды придумали легенду возводящую свой род[англ.]* к библейским царям Давиду и Соломону[31], они были потомками беглого армянского князя, состояли в родственных отношениях с влиятельными семьями Иберии[37]. Между 786 и 813 годами они унаследовали владения своих вымерших кузенов Гуарамидов на юго-западе Иберии, где создали княжество на границе с Византийской империей, которое включало Кларджети, Джавахети и Тао[38][30]. На фоне гражданских беспорядков и сепаратистских настроений среди вассалов арабские халифы из династии Аббасидов были вынуждены искать союзников среди местных элит. В 813 году они позволили князю Ашот I возродить Картлийское эрисмтаварство[38] на подконтрольных Гуарамидам землях. Это событие положило начало тысячелетнему правлению грузинских Багратидов[16]. Византийский император в свою очередь присвоил Ашоту титул куропалата[38][39][36]. При аналогичных обстоятельствах в 806 году было воссоздано и армянское государство с Багратидами во главе[38][30].
История
Формирование княжества
Ашот I Великий держит монастырь в руках. Барельеф монастыря Опиза. 1-я четв. IX в
Между VIII и IX веками, на территории Грузии, формировались различные феодальные государства, конкурирующие за влияние в регионе. Несмотря на восстановление Картлийского княжества с центром в Уплисцихе[40] в 813 году, восточная Грузия оставалась расколотой между конфликтующими властями[41].
Один из ключевых игроков этого времени был Григол, князь Кахетии, который амбициозно стремился к правлению над всей Грузией[42]. При поддержке цанаров и Тбилисского эмира, Григол начал активное расширение своих владений и вторгся в Внутреннюю Картли (Шида Картли)[43]. Ашот I, в союзе со своим зятем, царем Абхазии, решил противостоять Кахетии и её союзникам, успешно расширив свои территории до реки Ксани[43].
В 818 году, противостоя Тбилисскому эмиру, который отделился от Халифата, Ашот побудил халифа признать его эрисмтаваром Картли и поддержать его против кахетинцев[44]. Вскоре обстоятельства изменились, правитель Арминии — Халид ибн Язид[англ.] восстановил контроль над Восточной Грузией[44]: эмир Тбилиси был прощен, цанары были сурово наказаны, а арабы, несколько окрепнув, снова попытались взять контроль над Картли[45].
Спасаясь от арабского вторжения, Ашот I покинул центральную Грузию около 820—823[40] годов и устроился в юго-западной Грузии, в Кларджети, вместе со своей семьей и сторонниками[4][45][13]. Резиденцией Ашота I стал город Артануджи[46][4][45][36][13]. Здесь он объединил большую часть исторической Юго-Западной Грузии, что впоследствии послужило началом нового феодального государства, игравшего важную роль в истории Грузии[40][45].
Ашот I также поддерживал развитие монашеской жизни, оказывая поддержку выдающемуся грузинскому духовному деятелю Григорию Хандзтийскому[47][4]. Он получил титул "куропалата"[36][13] от Византийской империи, что фактически признавало его власть[13][40]. Ашот использовал свои связи с Византией не только для противодействия арабскому влиянию, но и для укрепления своей власти. Византия, в свою очередь, видела в Тао-Кларджети союзника и инструмент для восстановления своего влияния в Грузии[36].
Трагическая гибель Ашота I наступила в 826 году, когда он собирал войско для борьбы против арабов[48][40]. После его смерти, его потомство разделилось на три ветви: Адарнасе II (826—869), Баграт I Куропалат (826—876), и Гуарам (826—882).
Упадок арабского правления и династические войны
В 829-830 годах, Халифат приказал правителю Арминии, Халиду ибн Язиду, вторгнуться в Восточную Грузию с целью подчинить Тбилисское эмиратство[49]. В результате этой экспедиции, арабский полководец лишил Внутреннюю Картли Баграт I Куропалата[49], основавшего линию Картли-Иберии[50]. Эти события вынудили Баграта изменить свою политическую ориентацию в пользу Халифата[49]. В обмен на помощь против Тбилисского эмира Саака[англ.], Мухаммад Халид[англ.] передал Внутреннюю Картли Баграту в 842 году[49] и был признан эрисмтаваром Картли[51].
Изменение политического курса Баграта вызвало раскол среди Багратидов[49]. Баграту противостоял его младший брат Гуарам Мампали, что особенно ярко проявилось в середине X века, во время обострения конфликта между Халифатом и Тбилисским эмиратом[49]. Тбилисский эмир попытался отказаться от подчинения Багдаду и прекратил выплату дани. В ответ на это, Аббасиды отправили карательную экспедицию под руководством гуляма Буга аль-Кабира в 853 году[52]. Против Буга аль-Кабира выступили Гуарам Мампали, князь Армении Смбат Багратуни, Кахетинское княжество и Абхазское царство[49].
В этом походе арабская армия, при поддержке Баграта I[40], захватила Тбилиси, сожгла его дотла и обезглавила мятежного эмира[52]. После взятия Тбилиси Буга отправил Зирака, чтобы сразиться с абхазским царем. Потерпевший поражение царь абхазов отступил, и именно в это время Зирак пленил Константи-Каху[англ.][4].
Тао-Кларджети и соседние государства в 850 г.
В 60-х года IX века Георгий I, царь Абхазии, занял Внутреннюю Картли. Преимущества в борьбе за гегемонию над Картли постепенно добилось Абхазское царство[4], таким образом, абхазские цари становятся главными соперниками Тао-Кларджети[36]. В этот же период Тбилисские эмиры окончательно превратились в самостоятельных владетелей территории, заключающейся в пределах Нижней Картли[53].
С конца IX века арабское влияние на Кавказе ослабло, и буферные государства в Грузии и Армении стали мощным оплотом против византийских посягательств[52].
В 870-е годы возникли острые конфликты между двумя домами — Гуарама Мампали и Баграта. Липарит Багваши, изгнанный из Абхазии князь[54], основал цитадель Клдекари во владениях Гуарама и установил эриставство под сюзеренитетом племянника Гуарама, Давида I[55]. Это вызвало недовольство Насры, законного наследника Гуарама, и в 881 году Насра убил своего двоюродного брата Давида[56].
В ответ на это, сыновья Баграта, в том числе Липарит, союзники их семьи начали мстить за Давида и изгнали Насру из страны, захватив его владения[57]. Насра был вынужден бежать в Византию, а царь Абхазии, Баграт I, который был шурином Насры, получил помощь от Византии и вторгся во владения грузинских Багратидов. Официальной причиной войны стала поддержка Насры. Ашот I, царь Армении, вмешался в конфликт, поддержав сына Давида I, Адарнасе. Таким образом, династическая вражда Багратидов превратилась в региональный конфликт. Насре удалось захватить Самцхе, но в итоге он был побеждён[15][58].
Восстановление царства
Тао-Кларджети и соседние государства в 900 г.
Поскольку Адарнасе был ещё несовершеннолетним, византийский император — в соответствии с политикой разделения — назначил в качестве куропалата не Адарнасе, а его двоюродного брата Гургена I, князя верхнего Тао. Не будучи куропалатом и имея перед собой пример Армении, Адарнасе в 888 году восстановил грузинское царство[59] и принял титул «царя картвелов» (царь Грузин)[17][47][4][36]. Этот акт означал провозглашение политической независимости и был направлен против агрессивных устремлений Византии, а во-вторых, дом Багратиони отстаивал свое исключительное право на владение Картли и подавлял возможные претензии грузинских и иностранных соперников на эти земли[36].
Отношения между Адарнасе и Гургеном стали напряженными, что позже переросло в открытую войну. Гурген был смертельно ранен и захвачен, Адарнасе и его союзником Багратом I, князем Кларджети в 891 году. Византийское правительство приспособилось к обстоятельствам и после смерти Гургена в 891 году признало Адарнасе в качестве куропалата.[15] Адарнасе продолжал союзничество с Ашотом I, царём Армении, что продолжалась в правление преемника Ашота — Смбата I, которому Адарнасе помог завоевать корону в династической борьбе в 890 году. В свою очередь, Смбат признал царственный статус Адарнасе и лично короновал его в 899 году[41].
В начале X века Константин III, царь Абхазии, пошел походом в Картли и назначил там своего эристава. С этого времени Внутренняя Картли в течение долгого времени находилась в руках абхазских царей[4]. В 904 году союзники совместно воевали против Константина III, их общего родственника, который конкурировал с Адарнасе за гегемонию во Внутренней Картли и со Смбатом в Нижней Картли. Адарнасе захватил Константина и передал его Смбату. Но последний, пытаясь уравновесить растущую мощь Адарнасе[41] и во избежание «абхазо-картвельской» консолидации, освободил своего пленника. Между царем Армении и Константином III был заключен мирный договор, по которому царь абхазов вернул себе «Уплисцихе и всю Картли». Этот договор был скреплен династическим браком[60]. Этот шаг повернул Адарнасе против Смбата, и последовавший за этим разрыв и вражда ослабили обоих монархов: в 904 году Адарнасе был лишен внутренней Картли, в то время как Смбат был побежден и замучен до смерти Юсуфом ибн Абу-с-Саджида, правителем Азербайджана в 914 году.
Вскоре после этого, между 908 и 914 годами, Юсуф ибн Абу-с-Садж от имени Халифата вторгся в Грузию[англ.] из Армении. Он прошел через Тбилисский эмират в Кахетию, откуда двинулся в Картли, который тогда находился под контролем Константина III, царя Абхазии: последний разрушил цитадель Уплисцихе[61], после чего Йусуф вторгся в Самцхе и Джавахетию. Не сумев овладеть крепостью Тмогви, эмир осадил Квели, находившуюся тогда во владении князя Гургена II. Крепость Квели продержалась 28 дней: молодой командир Гоброн оказал ожесточённое сопротивление, но в конце принял мученичествую смерть от руки Юсуфа[62]. Нашествия Юсуфа ибн Абу-с-Саджида нанесли стране огромный урон, но он не смог восстановить арабское налогообложение и гегемонию, как это было в случае Буге в 853 году[61]. Тем не менее господство арабов в Грузии подошло к концу[4][40]. Именно в этот период Византийская империя активизировала дипломатическую деятельность на грузинском и армянском направлениях[60]. Лидерство Адарнасе подверглось серьёзному испытанию после 918 года, когда начал усиливаться Гурген II[60], князь верхнего Тао.
После смерти Адарнасе его владения были разделены между его сыновьями:
В отличие от своего отца, царь Давид II не носил византийского титула куропалата, который был передан Ашоту II[63]. У Давида был только титул магистра, который он разделял со своим родственником Гургеном II, князем Верхнего Тао. После смерти Давида II в 937 году Тао-Кларджети и претензии на Картли перешли к его брату Сумбату I[15], который в последний год своей жизни стал куропалатом, когда умер Ашот II в 954 году[63]. В 958 году сын Сумбата I Куропалата — Баграт II, унаследовал титулы своего отца (кроме куропалата) и управлял только Нижним Тао. Титул куропалата перешел к Давиду III[63], двоюродному брату Баграта II. Баграт часто проявлял себя как сотрудник Давида III, самого влиятельного среди Багратидов того времени. Баграт II также вступил в союз с абхазцами, а его сын был женат на Гурандухт, дочери абхазского царя Георгия II.
После кратковременного периода феодальной раздробленности, в середине X века царство достигло вершины своего могущества при куропалате Давиде III, который оказал важную услугу византийскому императору Василию II во время великого восстания Варда Склира в 979 году[36]. Давид укрепил императорского полководца и его старого друга, Варда Фокаса, с 12000 войском под командованием Торникия[63]. В награду Давид получил в пожизненное владение обширный участок земли в Византийской Армении[64], простирающийся от Тао до озера Ван, включая город Феодосиополь. Ещё одной наградой за лояльность Давида стало выделение императорских средств на основание грузинского монастыря на Афоне. Армянский историк Степанос Таронский об Давиде[36]:
Великий куропалат Давид превосходил всех государей нашего времени своим сердоболием и миролюбием. Давид установил мир и добронравие во всех восточных странах, особенно в Армении и Грузии. Он положил конец беспрестанно возникавшим войнам и победил все живущие вокруг народы
В годы правления Македонской династии и особенно в первой половине X века — Лев VI, Роман Лакапин и Константин VII Багрянородный — византийцы расширялись на восток, подчиняя различных арабских эмиратов. В этих походах византийские императоры просили помощи у иберийцев (грузин), которые, имея славу способных воинов внесли свой вклад в военных походах и занимали соседние крепости[69]. Константин VII Багрянородный в своей работе «Об управлении империей» описывающий стран и народов, граничащих с империей, выделяет Херсонес, княжества Армении и Иберии среди вассалов, ориентирующихся в своей политике на интересы Византии, но абсолютно неподконтрольные во внутренних делах[70]. Отношения с империей не выходили за рамки своеобразного «союза старших и младших царств», что нисколько не мешало грузинским политическим образованиям проводить достаточно независимую политику, которая часто противоречили интересам Византии на Востоке[60].
Первые споры с Византией возникли когда византийцы около 920 года пытались захватить город Артануджи, это не только втянуло императора в спор между Ашотом Кискаси и его зятем Гургеном, но и объединило Гургена с кузенами. Император был вынужден отступить, поскольку иберы пригрозили разорвать союз и вступить в союз с арабами[69][71].
Очередной спор с Византией произошел из-за Феодосиополя[69]. Иберийцы отказывались помогать византийцам, так как у них были дружеские отношения с жителями Феодосиполя, а также из за того, что, не хотели расширять византийское влияние[69]. Хотя Феодосиополь и был в сфере интересов Византии — Роман Лакапин и Константин VII — очевидно, были готовы позволить Багратидам, в данном случае Ашоту II, завладеть им[71]. Константин даже издал хрисовул, где он давал право Ашоту владеть «всеми местами агарийцев[англ.] (греч.Ἀγαρηνοί)», которых он, и его племянник могли бы своими силами подчинить[71]. В 949 году византийцам удалось захватить город и вдоль Аракса установить пограничную линию с Иберией[71]. Во второй половине X в. в Византийской империи «все важнейшие военные позиции занимали армяне и грузины»[36]. После ослабления арабов и расширения границ империи на восток, византийцев уже не устраивало усиление грузинских царств и княжеств[4][36]. Недостаток силы Тао-Кларджетии для противодействия византийцам компенсировался идеологической, политической и культурной помощью объединения грузинских земель в единое царство[72].
Ещё один конфликт с Византией возник во время восстаний Варды Фоки[англ.] (989), в котором Давид III Куропалат участвовал на стороне восставших против императора Василия II (976—1025)[73]. Император Василий II попросил помощь у киевского князяВладимира, обещая отдать ему в жены свою сестру Анну[4]. Хотя Давид оказал большую помощь Василию в борьбе с другим мятежником Вардой Склиром (979), десятилетие спустя, принужденный к покорности, бездетный Давид III в 990 году завещал свои владения Византии[73]. Согласно В. Васильевскому, грузины Варды Фоки потерпели поражение от вновь созданного русского корпуса, который заменил грузин в Византийской армии[74]. Василий II объявил себя наследником Давида, однако с грузинской точки зрения византийцы не могли оправдать притязания на первоначальные владения Давида. В любом случае Византия рассматривала Тао-Кларджети как неотъемлемую часть своей восточной обороны, которая также могла служить плацдармом для византийских наступлений на Армению и для сдерживания восходящего Грузинского царства[75]. После смерти Давида (1000 г.) Василий II лично встретился с Багратом и его отцом Гургеном II и достиг соглашения о разделе Тао: его южная часть позднее вошла в состав фемы Иверия, тогда как северная досталась Баграту III[73]. Император Василий II должен был признать наследственные права картлийских царей в Тао-Кларджети, в результате чего Баграт III стал Куропалатом[76]. В результате политический центр Грузии переместился на север, как и большая часть грузинской знати[77].
В начале 980-х годов Баграт III стал номинальным царем объединённой Грузии, а фактически к 1008 году[78]. В 1008 году после смерти отца Гургена — Баграт III стал первым правителем единого грузинского царства[22][23][24][25][26]. Столицей объединённой Грузинской монархии стал Кутаиси. Царствование Баграта, важнейший период в истории Грузии, привело к окончательной победе грузинских Багратидов в многовековой борьбе за власть. Стремясь создать более стабильную и централизованную монархию, Баграт ликвидировал или, по крайней мере, уменьшил автономию династических князей. В его глазах наиболее вероятная внутренняя опасность исходила от линии Кларджетинских Багратидов. Хотя, похоже, последние признавали суверенитет Баграта, они продолжали называться царями и суверенами Кларджети. Чтобы обеспечить преемственность своему сыну, Георгию I, Баграт заманил своих двоюродных братьев — Сумбата и Гургена — под предлогом примирительной встречи в замок Панаскерти и бросил их в тюрьму в 1011 году. Их дети — Баграт, сын Сумбата, и Деметре, сын Гургена, — бежали в Константинополь.
По предположению К. Туманова, после 772 года Тао, принадлежащая тогда роду Мамиконянов, была разделена на две части։ Верхняя Тао была приобретена Багратидами; Нижняя, вместе с Асиспори, отошла к Гуарамидам[79].
К. Туманов пишет: «Адарнасе, сын Васака — младшего брата Смбата VII, переселился в Иберию после 772 года. Там он приобрел земли Эрушети и Артани (Ардахан), а на рубеже веков унаследовал государство Гуарамидов, включавшей Кларджети, Джавахети и северный Тайк, или Тао, ранее взятые у Мамиконянов»[80]. Тот факт, что Адарнасе прибыл в Грузию, что он просил лан у царя Арчила и стал его вассалом, показывает, что он был изгнан из Тао другими Багратидами или, возможно, князем Мамиконяном[81]; но, став родственником грузинского царствующего дома, его положение настолько укрепилось, что он смог вернуть свои владения в долине Чорох и проложить путь своему сыну Ашоту I к власти в Грузии[81].
Примерно между 786—807 годами иберийские Багратиды унаследовали княжество Гуарамидов[82], включавшее Кларджети, Джавахети и Тао[80]. В результате, примерно между 786—807 годами: Нижний Тао, вместе с Арсеацпором (груз. Асиспори) в Верхнем Тао, перешла к иберийским Багратидам. Весь Тао окончательно был объединен в 813 году. С этого времени Тао переходит от армянской политической сферы в грузинскую[83].
Вначале в состав княжества входили Кларджети, Шавшети, Ачара по рекам Чорох — Спери (Испир) и собственно Тао, по верхнему течению рек Кур — Кола, Артаани, Самцхе и Джавахети[84]. Границы княжества простирались не только на всю долину Чорох, но и на Восточную Грузию (Шида Картли), господство над которой также оспаривалось эмиром Тифлиса и правителем Кахетии[85].
Согласно сообщениям исторических источников за оказанную помощь в подавлении мятежа Варда Склира Византия передала Давиду III Куропалату ряд областей. Согласно Степаноса Таронеци к ним относились Халтой Арич, «со (своей) клисурой», Чормайри, Карин, Басеан и крепости Севук в Мардали, Харк и Апахуник[87][88]. В. Степаненко и К. Юзбашян полагают, что Давид в реальности получил только Карин-Феодосиополь, так как Басеан уже находился в составе Тао, Халтой Арич и Чормайри предположительно были под сюзеренитетом Давида, а Харк и Апахуник принадлежали Мерванидам[89], их ещё предстояло отвоевать (что и произошло в 992—993 гг.)[88]. С. Рэпп и Р. Эдвардс напротив, утверждают, что Харк и Апахуник уже де-факто находились под контролем Давида[90][91]. Между 990 и 991 Давид овладел Манцикертом[88]. В 997—998 годах войска Давида безуспешно осаждали Хлат[88].
В княжестве параллельно сосуществовали как объединённые в сельские общины свободные производители и частные собственники, так и закрепощенные производители — глехи (крестьяне)[28]. В этот же период, в связи с развитием крупного феодального землевладения, к началу X века завершился процесс формирования феодального класса — азнаури — и произошло закрепощение свободных производителей[28][20]. К азнаурам принадлежат — дидебули, пока ещё не выделенные в отдельное сословие и именуемые — дидебули азнаури («вельможные азнауры»)[28]. Ниже азнауров стоят лично свободные мсахурни (служилые), находящиеся на службе у царя или вельможного азнаура. Ко времени укрепления феодальных отношений азнауры являлись одной из составных частей социально господствующего слоя[28][92]. Церковная власть и духовенство имели огромный авторитет, с которым необходимо было считаться. Они стремились к независимости от светской власти и даже пытались превосходить её, стараясь взять в свои руки управление страной[28]. Церковь объединяла территории и противодействовала фактору дробления и перегруппировки земель под властью различных политических руководителей[93]. Монастыри богатели за счет пожертвований. Они были частью феодальной системы в том смысле, что могли иметь собственных крепостных[94]. Национальное объединение, проводимое Багратионами, было поддержано церковью, мелким дворянством и растущим купечеством[22].
Демография
Ишхани, надпись Асомтаврули (1006 г.), с грузинским и армянским летоисчислением.
Накануне создания княжества армяне проживали в основном в Тао, особенно в южной части области, где они составляли большинство, тогда как северная часть была в основном грузинским[97]. Согласно Алисон Вакка, Тао традиционно являлся этнически смешанным регионом[98]. Как отмечает Кшиштоф Стопка[пол.], большую часть населения Тао, отошедшего от Армении к Грузии в VIII столетии[1][99], составляли армяне[99]. Согласно В. Степаненко, в эпоху арабских завоеваний население Тао было преимущественно армянским. Арабские нашествия, однако, привели к масштабному разорению и опустошению области[85]. В IX веке начинается приток грузинского населения, Тайк постепенно превращается в Тао[100]. В результате, согласно В. Степаненко, демография Тао изменилась в пользу грузин, которые к концу X века уже составляли большинство, однако здесь также оставалось заметное армянское население[101]. Как отмечает «Оксфордский словарь Византии», переселение грузин в Тао в IX веке описано в «Житии Григория Хандзтели»[102]. Согласно С. Раппу, после захвата арабами Восточной Грузии и её столицы Тбилиси значительное количество картвелов мигрировали на юго-запад в Тао-Кларджети[103]. С. Рапп отмечает, что в результате этой оккупации возможно тысячи представителей светской и религиозной элиты покинули регион: «в течение следующих двух столетий был создан Картли в изгнании, который я называю нео-Картли»[104]. И. Дорфман-Лазарев уточняет, что переселение вначале шло в области севернее Тао, где преобладало грузинское население, а впоследствии миграция сместилась на юг и юго-запад, в области где проживали преимущественно армяне[105].
Часть армян Тао-Кларджети в религиозном отношении была халкидонитами, часть — монофизитами[1]. После отторжения от Армении «грузинская» халкидонитская догматика распространилась среди местных армян Тао[99]. Хотя «обращенные» продолжали использовать армянский язык в качестве языка своей литургии, они подчинялись церковной власти католикоса Грузии и считали своих соотечественников, не покинувших национальную юрисдикцию — «еретиками-монофизитами»[99]. Н. Алексидзе отмечает, что оставаясь этническими армянами, однако выйдя из юрисдикции национальной церкви, это население приобретало особую идентичность, которая в современных исследованиях характеризуется как армяно-халкидонская[106]. Последние осуществляли переводы агиографических произведений с армянского на грузинский язык. Эта литературная деятельность была направлена на армянские общины Тао, которые согласно Г. Чеишвили к тому времени почти утратили свою идентичность[107]. В некоторых грузинских рукописях встречаются также армянские слова и термины. По словам В. Степаненко «Все это — свидетельства того двуязычия, которое неминуемо должно было сформироваться в Тао вследствие его грузинской колонизации.»[108]. Грузинская рукопись X века, содержит образцы армянского диалекта области[109]. Элизабет Редгейт[англ.], со ссылкой на российского историка Арутюнову-Фиданян отмечает, что армяне-халкидониты избегали слияния или их идентификации со своими грузинскими и греческими единоверцами[110]. Средневековые византийские авторы называли всех халкидонитов Южного Кавказа, включая армян — «иверами»,[111] то есть грузинами.
В VIII веке территория княжества сильно пострадала от арабского нашествия и эпидемий, что повлияло на сокращение численности населения и стало причиной исчезновения городов и сел[28]. После сформирования княжества, Ашот восстановил город Артануджи, который стал важнейшим политическим центром[28]. Небольшие города с плотным населением существовали в регионе Тао[94]. Независимость от Византийской и Арабской империй сильно пошла на пользу государству, так как оно означало, что не было высоких налогов[93]. Особенно важным результатом освобождения от двух империй стало развитие Артануджи как большого торгового города[13][93]. Богатея за счёт торговли по Великому шёлковому пути, Артануджи превратился в крупный торгово-ремесленный центр Грузии[28]. Обстоятельное описание города в X веке оставил Константин VII Багрянородный в сочинении «Об управлении империей»:
Артануджская крепость очень крепка и имеет большой посад и также город. И туда прибывает товар из всех земель Трапезунда, Иберии, Абхазии, Армении и Сирии. И с этих товаров он получает большие пошлины. Артануджская земля, т.е. Арзен, велика и плодородна и является ключом Иберии, Абхазии и страны месхов
Торговля велась в основном с Византией и соседними странами, в частности с Абхазией, Арменией и с другими мусульманскими странами Ближнего востока. Город находился на важнейшем торговом пути, ведшем из Феодосиополя к Черноморскому побережью[48]. От Чёрного моря (вблизи Хопе) торговый путь шоль через Борчху и Артвин до Ардахана, от которого одна ветвь шла на восток в восточную Грузию, находящуюся в то время в основном в руках арабов, а другая — в Карс и в остальную часть Армении[93]. Выращивание различных сельскохозяйственных культур, способных удовлетворить потребности соседних стран, способствовало развитию интенсивного обмена[55]. Есть основания полагать, что страна экспортировала хлеб и другие сельскохозяйственные продукты — вино, фрукты, скот, шерсть и т. д.[55]. Также в княжестве, особенно в Месхетии, было развито скотоводство. В это время распространялись византийские монеты на территории княжества[28], они циркулировали вместе с арабскими монетами, которые чеканились по всей региону после арабского нашествия[28]. Чекан местной грузинской монеты был восстановлен Давидом[28], что говорит о экономическом подъёме государства.
Стивен Рапп отмечает, что картвельцы, среди которых были священники и представители культурной элиты, уходя от преследования арабов, эмигрировали на юго-запад в том числе в Тао-Кларджети. Впоследствии эти области стали важным центром развития картвельской культуры и литературы. В этой «новой Картли» картвельские переселенцы столкнулись с преобладающим армянским населением. Взаимодействие и взаимопроникновение культур, наряду с сильным византийским влиянием, способствовали культурному подъёму. Эти процессы подготовили почву для последующего объединения грузинских земель под руководством «картвелизованной» ветви дома Багратидов[16].
Главной идеологической опорой княжества стала церковь, которая поддерживала патриотическое движение против арабских завоевателей. Это движение было возглавлено Григорием Хандзтийским[114], который стал архимандритом двенадцати монастырей в Кларджети[115][85]. Эти монастыри Николай Марр[116] характеризовал как «монашескую республику» возглавляемую Григорием Хандзтийским[115]. Современники называли Григория «славой картвелов, светилом, озаряющим край»[48]. Систему монастырей также называли «грузинский синай»[117]. Консолидация картвельской церкви в Тао-Кларджети имела огромное значение. Она способствовала объединению различных грузинских народностей и земель, предшествовала политическому объединению Грузии Багратидами в первые годы XI века. С. Рапп отмечает, что именно с этого времени можно говорить об истинно грузинском царстве и грузинской церкви[118].
Если изначально древняя грузинская архитектура с одной стороны была тесно связана с Византией, в частности с Сирией и с другой стороны с Ираном, то теперь в IX—X вв. она уже становится самобытной[119]. С VIII веке в Южной Грузии особое распространение получила монастырская жизнь[120], где были основаны такие крупные монастырские центры, как Опиза, Ишхани, Ошки, Бана, Цкаростави, Хандзта, Хахули, Шатберди, Зарзма и др[78][120][121][4]. Особую ценность представляет храм Ошки X века, первый из четырёх Великих Кафедралов (в настоящее время находится на территории Турции). По сей день эти церкви представляют собой апогей грузинской цивилизации в восточной Анатолии[77].
В разных монастырских центрах возникли местные скриптории со своими традициями. Благодаря культурному подъёму в княжестве вскоре появилась блестящая плеяда грузинских писателей, ученых, художников, мастеров по оформлению книг, резчиков по камню и дереву, чеканки.[122]. Среди деятелей науки и литературы выделяются такие представители Грузинской церкви, как: Григорий Хандзтийский, Георгий Мерчуле, Микаэл Модрекили и др.[120] Лучшие образцы грузинской агиографии и гимнографии созданные монахами Тао-Кларджети: «Житие Григория Хандзтели», «Житие Серапиона Зарзмели», «Мученичества Михаила (Гоброна)»[4], Гимны Микаэла Модрекили и других грузинских авторов[4] включены в его «Иадгари[англ.]»[121]. Из библейских книг, скопированных в Тао-Кларджети, сохранились кодексы: «Ошкский кодекс» (978 г.) — первый полный перевод Библии на грузинский язык, Книга Псалмов и несколько Четвероевангелий[121]. В этот же период были написаны «Обращение Грузии» и «Житие святой Нины»[123]. В IX веке грузинское письмо «нусхури» (строчно-церковное) принимает вполне оформленный вид. В X веке появилась тенденция перехода с «нусхури» на «мхедрули» (гражданское письмо)[4].
«Шатбердский сборник», 973 г.
Миниатюра из «Цкароставского четвероглава»
«Пархальский Многоглав»
Миниатюра из «Адишского четвероглава», 897 г.
Наряду с развитием оригинального творчества интенсивно переводились труды с греческого, сирийского, арабского, армянского языков, дабы приобщить грузинскую культуру к новейшим достижениям литературы и науки[122]. Одним из примеров этого является «Мудрость Балавара», которая представляет собой грузинскую адаптацию восточной легенды о Будде[36].
Грузинские общины за рубежом
Одним из первых центров грузинской культуры за рубежом была в Палестине Сабацминдская лавра[4]. Во второй половине X века была основана грузинская монастырская колония на Синайской горе[4]. Значительным монастырским центром был основанный Иларионом Грузином монастырь Улумбo в Малой Азии[4]. С начала IX века христианская Грузия в процессе борьбы с арабами и политического сближения с Византией постепенно меняла свою культурную ориентацию: с палестинских культурных центров она сместилась на собственно греческие[122]. Вскоре после этого создаются первые грузинские монастырские общины в Греции. Иверский монастырь[4] на Афоне превратился в крупнейший центр грузинской научной мысли и письменности. Блестящие представители этой школы (Иоанн, Евфимий, Георгий, Теофилэ и др.)[122].
Согласно современным представлениям династия Багратионов являются ветвью армянских Багратидов[124], мигрировавших из Армении в Грузию после безуспешного восстания против арабов (772/775 год)[16].
С. Рапп отмечает, что Багратиды после переселения в Тао-Кларджети очень скоро подверглись грузинской культурной ассимиляции[125]. Академик Я. А. Манандян также отмечал о их происхождении:
Не говоря о Ширакской ветви Багратидов, заслуживает упоминания Кларджская или Артануджская ветвь этого дома. Дядя Ашота IV Мясоеда, Васак, бежавший после восстания 775 года в Кларджию, основал здесь Артануджское княжество. Преемникам его удалось расширить границы своих владений и завладеть Колавером и Ардаганом. Впоследствии, распространяясь на северо-восток по долине реки Куры, они завладели постепенно всей Грузией и здесь они стали основателями новой династии - грузинских Багратидов.Народные восстания в Армении против арабского владычества
После того, как грузинская ветвь обрела царскую власть в Грузии, легенда о их библейском происхождении помогла утвердить их легитимность в глазах грузинского народа и стала главной идеологической основой тысячелетнего правления династии Багратионов в Грузии[126][37].
После смерти Ашота I Куропалата княжество Тао-Кларджети разделили его наследники, и возникли две правящие ветви: Тао и Кларджети[28].
Ветвь Тао впоследствии также разделилась, и правление дома Багратионов характеризовалось "феодальной коллегиальностью". Замечательно, что практически все члены этого дома назывались "царями"[c]. Однако титул "куропалат картвелов" выделял одного из них как лидера, обладающего особыми отношениями с Византией.
В 888 году Адарнасе IV учреждает титул «царя картвелов», таким образом заменив местный главный титул «эриставт-эристави» («князь-князей») и византийский — «куропалат»[28].
М. Лордкипанидзе считает — «царя картвелов» и «куропалата» — равными титулами, после чего она упоминает «эриставт-эриставов», которые номинально признавали власть царя, в то время как «артануджско-кларджетские государи» подчинялись «эриставт-эриставам» (линия Багратионов Верхнего Тао[127]). Согласно И. Джавахишвили главе рода («куропалату» и «царю картвелов») подчинялись другие представители знати с титулами «эриставов» и «эриставт-эриставов». Последние были представлены должностными лицами при царском дворе[127].
↑Н. И. Ломоури.НАЗВАНИЯ ГРУЗИ В ВИЗАНТИЙСКИХ ИСТОЧНИКАХ // Иностранная и грузинская терминология понятий «Грузия» и «Грузины» / Академия наук Грузинской ССР. — Тбилиси: «Мецниереба», 1993. — С. 89. — ISBN 978-5-520-01504-8..
↑Kalistrat Salia. History of the Georgian nation. — Paris: N. Salia, 1983. — P. 129.
↑Николай Александрович Бердзенишвили, Иван Александрович Джавахишвили, Симон Николаевич Джанашиа.История Грузии. — С древнейших времен до начала XIX века : Часть I, 1946. — С. 152.
↑Sagona, A. G. Archaeology at the north-east Anatolian frontier, I. : an historical geography and a field survey of the Bayburt Province. — Leuven: Peeters Press, 2004. — ISBN 90-429-1390-8.
A great many K'art'velian élites, including clerics, evaded Islamic rule by migrating to the southwest (e.g., Tao/Tayk', Klarjeti, Shavshet'i, and Javacet'i), an area relatively unscathed by Arab invasion and occupation. The southwest was subsequently transformed into a vibrant center of K'art'velian religion, culture, and literature, and it was through this region that the K'art'velians entered into direct contact with neighboring Byzantium as never before. In this neo-K'artly, as I call it, exiled K'art'velians also came face-to-face with the large Armenian populations already resident in there. The interaction and exchange of ideas between the K'art'velians and Armenians along with the robust influence of Byzantium fueled a brilliant cultural outburst which inserted the K'art'velians more firmly into the Byzantine world and reintroduced the K'art'velians to Armenian ideas as never before. This paved the way for the subsequent unification of the Georgian peoples and lands by a “K'art'velized” branch of the Bagratid house.
It is hardly surprising that neo-K'art'li was also the launching pad for the revival of K'artvelian sovereignty, an undertaking involving the accumulation of lands already in the possession of the Georgians and those areas, including much of K'art'li itself, under Arab jurisdiction. Soon after a disastrous Caucasian uprising in Armenia against the Arabs in 772, a branch of the powerful Armenian Bagratid (Bagratuni) family relocated permanently to neo-K'art'li. His family rapidly acculturating to the mixed Armeno-K'art'velian environment, the Bagratid Ashot I displaced the weak presiding prince of the Guaramid dynasty in 813 and ushered what turned out to be a millennium of Georgian Bagratid rule. In 888 his kinsman Adarnase II resuscitated K'art'velian kingship.
Then, too, the ruin and extinction of many dynastic houses profited the few that remained intact. Instead of numerous principalities, a few larger ones arose, composed of a number of former princedoms; and a few great princes, suzerains of their once co-equal and now weakened confrères, held sway in Caucasia.
...Adarnase, son of Smbat VII's younger brother Vasak, removed to Iberia after 772. There he acquired the lands of Erushet'i and Artani (Ardahan), and, at the turn of the century, inherited the state of the Guaramids, comprising Cholarzene, Javakhet'i, and northern Tayk', or Tao, taken earlier from the Mamikonids. With the extermination of many Iberian princes in 786, this younger Bagratid branch became the leading house of Iberia.
Finally, the growth of local separatism in the Caliph's empire further contributed to Bagratid hegemony in Caucasia. [...] The Caliph's government was compelled to seek the support of a Caucasian dynasty. [...] anxious to forestall an entente of the Empire and the Bagratids, whose state lay on the Byzantine frontier, it chose the latter. The Bagratids had the added advantage of being at once in Armenia and in Iberia. Accordingly, in 806 the principate was revived in the former country for Ashot IV the Brave and in 813 in the latter for Adarnase's son Ashot I the Great.
↑ 12D. M. Lang. The last years of the Georgian monarchy 1658-1832. — New York: Columbia University Press, 1957. — С. 8.
Оригинальный текст (англ.)
While the Georgian monarchy was thus in eclipse, a vigorous ruling family was rising to eminence in the marchlands of Georgia and Armenia. This was the clan of the Bagratids who were to unify Georgia and reign there for over a thousand years. For purposes of prestige they and their chroniclers proclaimed the dynasty’s descent from David and Solomon of Israel. It is generally conceded, however, that the Bagratids originated in Sper (Ispir), in the upper Chorokhi valley, north of Erzerum. The first Bagratid prince of whom we have historical record is Sumbat I, who was master of the horse and coronant of Armenia between a .d. 288 and 301. In Georgia, the power of the Bagratids dates from the end of the eighth century, when Ashot the Great settled at Artanuji in Tao (southwestern Georgia), receiving from the Byzantine emperor the title of Kuropalat, or guardian of the palace.
↑Antony Eastmond. Royal imagery in medieval Georgia. — University Park, Pa.: Pennsylvania State University Press, 1998. — ISBN 978-0271016283.
It was only in the context of the Arab domination of Caucasia that a Kartvelian branch of the Bagratids was permanently established. Following the unsuccessful insurrection against Arab authority in the Armenian region of Bagrewand in 771-772,the chief representative of the Bagratid house, Smbat VII was killed and some of the Bagratid's domains were seized. The powerful Armenian noble house of the Mamikoneans, often the rivals of the Bagratids, likewise met the wrath of the Arabs. In 772, or slightly thereafter, certain Bagratids relocated in Kartli and it is to this period that we may trace the origin of a sustained Bagratid preserence in Kartli. p. 511
There can be no question that by the time of Ashot I some Kartvelian Bagratids had acculturated themselves to the Kartvelian community, at least in terms of language and creed. Yet, as we shall see, the Kartvelian Bagratids invented and propagated the claim that they were ultimately descended not from any indigenous Kartvelian or even Armenian ancestor, but rather, were the direct biological descendantsof the Old Testament King David. Thus the Kartvelian Bagratids admitted that they were outsiders, but they were esteemed outsiders who asserted a tendentious legitimacy that could not be excelled in all of Christendom. And this assertion, distinct - but logically deduced - from the existing greater Bagratid claim of their own Jewish provenance, is an indication of the consolidation of power on the behalf of the Kartvelian Bagratids. p. 513
With the disappearance of Stephen III in 786, the children of his two aunts - one, the wife of St. Arch'il; the other, the wife of Yasab Bagratuni, Adarnase's father - became the heirs of the Guaramids. At the epoch when the patition of the Guaramid inheitance took place, there were indeed only three heirs: Juansher, his sister Mihrandukht, and their cousin Adarnase. With the passing of the first two, the entire inheritance devolved upon the Bagratids, and we see Ashot the Great in possession of all the Guaramid principalities.
Finally, the Bagratids gathered still another Guaramid heritage: the Principate of Iberia. Through his acquisition of the Guaramid State, Ashot the Great became the most powerful prince in Iberia, especially since the other princely houses had suffered diminution in 786. And so, in 813, the Caliphate, paralyzed by internecine stife and anxious to secure the support of the Bagratids against the rising Saracen independencies in Caucasia, appointed Ashot to be Prince of Iberia, as it had appointed in 806 his Armenian cousin, Ashot IV, to the Pincipate of Armenia. And the Emperor, in turn, desirous of counterbalancing the influence of the Caliphate in Caucasia, conferred upon him the dignity of Curopalate. Of these two dignities, the first became hereditary and the second quasi-hereditary in the house of Ashot the Great. Thus the Bagratids succeeded in combining the two hitherto conflicting allegiances and then raised the mighty edifice of the mediaeval kingdom of United Georgia p. 416
David, being childless, adopted the future Bagrat III, great-grandson of Sumbat I of Iberia, then still the heir of the younger line and, through his mother, eventual claimant of the throne of Abasgia, as well. In the person of the young Prince Bagrat, thus, three great successions were to converge: the Crowns of Iberia and Abasgia (the former, at the time, being de facto included in the latter), and the Curopalatate: all the Hereditary Lands, save Cholarzene, and most of the Georgian lands.
p. 497
↑Toumanoff, Cyril. Studies in Christian Caucasian history. — Washington : Georgetown University Press, 1963.
Оригинальный текст (англ.)
Tao - Lower Tao and Asispori, a canton in Upper Tao - reappears in the Georgian sources as part of the acquisition, made sometime between 786 and 807, of the - then still partial - Guaramid inheritance by Adarnase, the founder of the Iberian line of the Bagratids. And, us will be seen, his posterity the Iberian Bagratids, subsequently appear in possession of the whole of that inheritance as well as of the whole of Tao. It seems indeed highly probably that it was the dispossion of Mamikonids, after 772, that firs resulted in the division of Tayk-Tao into two parts: and while the south-western Upper Tao was, as has already been notes, acquired by the Bagratids, the north-eastern Lower Tao and Asispori, the northernmost part of Upper Tao, must, at different times possibly, have fallen to the Guaramids, each dynasty acquiring what was nearest to it. p. 455-456
After 772, the Georgian sources begin to inform us of developments in Tao making a distinction between Upper ot Thither Tao (Imier-Tao, i- e. southwest Tayk' in its greater sense) and Lower or Hither Tao (Amier-Tao, i.e. northeastern greater Tayk'). The former had in that century passed into the hands of the expanding Bagratid dynasty, while the latter was in the possession of the Iberian Guaramids. The latter. Lower or Hither Tao, apparently consisted of Cakk' and Berdac'p'or, i. e. the lower course of the Olti River and the valley of its tributary the Berdik. The former. Upper or Thither Tao, probably accounted for the rest of (greater) Tayk' but did not, of course, include Kola which, to the Georgians, was always separate from Tao. Sometime between 786 and 807, Lower Tao, together with Arseac'p'or (Geo.: Asisp'ori) in Upper Tao, passed to the Iberian branch of the Bagratids and by 813 all of Tao, both Upper and Lower, was in their hands. From this time onwards Tao remained in the Iberian rather than the Armenian sphere, and by the tenth century it and a part of Klarjk'/KlarJet'i formed a vassal state of the Byzantine Empire known as the Curopalatate of Tao-Klarjet'i. Later this territory became part of the United Georgian monarchy of the Bagratid dynasty. This, however,takes us beyond the period of our interest.
↑Валери Силогава и Каха Шенгелия. Тао-Кларджети. — Tbilisi: კავკასიის უნივერსიტეტის გამომცმემლობა, 2006. — 891 pages с. — ISBN 99940-861-7-0, 978-99940-861-7-7.
Оригинальный текст (рус.)
В 952 году византийский император Константин Багрянородный, столь же превосходно информированный о кавказских делах, как и Прокопий, категорически удостоверяет, что владения тао-кларджетских Багратионов подступали к самому Феодосиополю, нын. Эрзеруму, и что граница между Грузией и империей в этом секторе проходила по реке Араксу. Константин пишет: ... «по его (грузинского куропалата) просьбе (решено), чтобы границей Фазианы (груз. Басиани, область смежная с Эрзерумской - С .Д.) служила река Еракс, или Фазис, и чтобы земли влево, в сторону Иверии (Грузии), принадлежали иверам (грузинам), а вправо, в сторону Феодосиополя, крепости и селения -нашему величеству, и чтобы река служила гранью между обоими владениями» p. 575
↑Rapp, Stephen H (1997). Imagining history at the crossroads: Persia, Byzantium, and the architects of the written Georgian past (Thesis) (англ.).
Оригинальный текст (англ.)
Armenian historian Asoghik reports that the emperor bestowed several regions and cities of eastern Anatolia upon Davit of Tao, including Basiani/Basean, Apahunik (including the city of Manzikert), Hark, and the city of Theodisioupolis (Karin/Erzerum - in Georgian called Karnu-Kalaki). Although some of these territories were newly given over to the Kartvelians, like Theodosioupolis, others, like Hark and Apahunik, were already under de facto control of Davit. p. 545
This study uses "Tao-Klarjeti" in a broad sense. Throughout Late Antiquity and early medieval era, this extensive region was inhabited by K‛art‛velian-, Armenian-, and it would seem, to a considerably lesser extent, Greek-speaking communities.
↑Yana Tchekhanovets. The Caucasian Archaeology of the Holy Land. — BRILL, 2010. — P. 39.
Оригинальный текст (англ.)
Tao-Klarjeti, Armenian Tajk – region with mixed Armenian and Georgian population, within the limits of Greater Armenia and historical Georgia, in modern north-eastern Turkey.
Tao (Tayk'/Tayr), a border zone between Georgia and Armenia with a traditionally mixed population, appears in Arabic as part of Armenia, but it rarely (if ever) is separated from Sirâj/Sirak and only appears in reference to outdated administrative schemas.
↑ 1234Krzysztof Stopka. Armenia Christiana: Armenian Religious Identity and the Churches of Constantinople and Rome (4th–15th Century). — Wydawnictwo UJ, 2016. — P. 92.
Оригинальный текст (англ.)
In the late 8th century Georgia reoccupied the provinces of Tayk (Tao) and Klarjeti, the population of which was largely Armenian. Georgians, along with their clergy, started settling in these areas. Georgian monks took over Armenian churches and monasteries which had been left in ruins aft er the Arab invasions, and converted Monophysite Armenians to “the true religion.” The operation was supported by the Georgian Bagratid dynasty, which had Armenian roots. As a result “Georgian” Chalcedonianism spread among the local Armenians. Although the “converts” continued to use Armenian as the language of their liturgy, they submitted to the ecclesiastical authority of the catholicos of Georgia and regarded their countrymen who had not left the national jurisdiction as “Monophysite heretics.” In the 9th century, once their position was fi rmly established in northern Armenia, the Chalcedonians tried to disseminate their “orthodoxy” in central Armenia as well.
↑Степаненко В. П. Михаил Катафлор, императорский куратор Манцикерта и Внутренней Иверии / В. П. Степаненко // Античная древность и средние века. — Екатеринбург: Урал. гос. ун-т, 1998. — [Вып. 29]. — С. 176—192.
Оригинальный текст (рус.)
Дебаты относительно этнического состава владений Давида связаны с тем, что до нашествия арабских войск во главе с полководцем Мерваном Кру (735) и восстания 774 - 775 гг. Тао-Тайк был уделом известного армянского рода Мамиконян, и население его было по преимуществу армянским. Здесь сохранились элементы армянской топонимики и руины памятников армянской архитектуры (Ишхани, Субхечи - Сурб Хач). Вследствие арабских походов район подвергся тотальному разорению и в значительной степени обезлюдел. Поэтому с IX в., в связи с притоком сюда грузинского населения, Тайк постепенно превращался в Тао, что ярко отразили «История» Сумбата Давитисдзе и «Житие Григория Хандзтели». Тем не менее процент армянского населения оставался здесь довольно значительным. Как отметили грузинские исследователи, надпись царя царей Гургена на малой церкви в Ишхани 1006 г. датирована не только по хроникону, но и по армянской эре. Более того, именно из Тао происходят те семьи, которые А. П. Каждан отнес к армяно-ивирским
↑В. П. Степаненко / Античная древность и средние века: Том 30 / Изд-во Уральс-го гос. университета, 1999 г. с. 133—134
Оригинальный текст (рус.)
Напомним, что до VIII в. Тайк входил в состав Армении, будучи доменом нахарарского рода Мамиконян. Подавляющее большинство населения его составляли армяне. Следы армянского прошлого Тайка сохранила топонимика и остатки архитектурных памятников, как, например, храм в Бана и апсида церкви в Ишхани. Район подвергся тотальному разгрому во время похода арабского полководца Мервана Кру (735) и в ходе антиарабского восстания 774—775 гг. «Житие» Григория Хандзтели свидетельствует об относительном запустении Тайка ко времени его заселения грузинами. К началу IX в. он уже входил в конгломерат владений грузинских Багратидов…. Преобладание здесь к концу X в. грузинского населения несомненно, как несомненно и присутствие значительного армянского. Грузинская колонизация Тайка, известная нам по «Житию» Григория Хандзтели, переход его под контроль грузинской ветви рода Багратидов имели следствием начавшиеся процессы ассимиляции автохтонного армянского населения, затронувшие в основном представителей азатских родов, причастных к грузинской по преимуществу правящей верхушке…. Должны были иметь место и противоположные по направленности процессы, свойственные любой контактной зоне, а именно, усвоение переселенцами-грузинами определённых бытовых навыков и традиций армянского населения региона. Заимствования эти должны были отразиться и в языке. И отразились.
↑Stephen H. Rapp.Georgian Christianity // The Blackwell Companion to Eastern Christianity. — Ames, Iowa, USA: Blackwell Publishing Ltd, 2008-02-25. — С. 137–155. — ISBN 978-0-470-69020-8, 978-0-631-23423-4.
Оригинальный текст (англ.)
K‘art‘velian political authority remained feeble throughout the ninth century, and as it had in previous times the local church postured to fill the void. But the Arab con- quest brought changes to the K‘art‘velian Church. As a result of the occupation, what may have been thousands of religious and secular elites evacuated the region. Some travelled east into the mountainous far eastern regions of Kaxet‘i, while many others sought refuge in the Georgian south-west, in regions such as Tao (the Armenian Tayk‘), Klarjet‘i and Shavshet‘i, where the Arabs had been unable to extend their dominion. Over the next two centuries a K‘art‘li-in-exile was created, which I call neo K‘art‘li.
↑Byzantine orthodoxies: papers from the Thirty-sixth Spring Symposium of Byzantine Studies, University of Durham, 23-25 March 2002 / Spring Symposium of Byzantine Studies, Augustine Casiday, Andrew Louth. — Aldershot (Reino Unido); Burlington (Estados Unidos): Ashgate-Variorum, 2006. — ISBN 978-0-7546-5496-4.
Оригинальный текст (англ.)
For centuries Tayk has constituted a frontier region between the lands inhabited by the Armenians and Georgians. Devastated during the eight century by Arab-Byzantine war, it was gradually resettled by the Georgian Bagratid princes from Klarjeti, its northerly neighbour. Under the patronage of curopalatai Ashot I the Great (813-26) and his son Bagrat I (830-76), and, thanks notably to the activity of Gregory the abbot of Xancta (759-861), a monastic revival took place in those two regions. The settlements began north of Tayk, where the Georgian population was predominant, and thence proceeded towards the predominetly Armenian population south and south-west of the province. A number of monasteries that had been abandoned by Armenians during previous century, were reconstructed under Georgian patronage; moreover many new houses were founded. p. 180
↑Nikoloz Aleksidze.The Narrative of the Caucasian Schism: Memory and Forgetting in Medieval Caucasia // Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium. — Louvain. — Peeters, 2018. — Vol. 137. — P. 155.
Оригинальный текст (англ.)
As a result of this long process of identity formation, a certain substratum was formed on the ArmenoGeorgian border-regions, such as the regions of T'ao/Tayk' and Gugark'; those making up this substratum are referred to in recent studies as Chalcedonian Armenians. These are ethnic Armenians who remained outside the borders of the jurisdiction of the Armenian Church and were incorporated into the Byzantine or Georgian Church and kingdom(s). Their literary language was most likely Georgian, as was their political allegiance, whilst ethnically they remained Armenian. Kazhdan qualifies this group a "specific ethnic entity which first made its appearance on Armenian and Georgian soil in the region of Tayk' and was outstanding for its support of Chalcedonianism".
In the 9th-10th c. "old" cults of the Queen Sadukht, Nerses the Great,Vardan Mamikonian, etc. revitalized in the Georgian Church. The latter sponsored translation of Armenian hagiographical writings into Georgian. These literary activities were carried out by the Chalchedonian Armenians and targeted at Armenian communities of Tao who had almost lost their identity by that time
Probably at a lower level too, the Chalcedonian element in the Armenian church seems to have remained and felt just as ‘Armenian’ as its opponents, well into the eleventh century. Armenian Chalcedonians were characterized by bilinguilism and trilinguilism, used Armenian rites and traditions, and avoided merging, or identification, with their Georgian and Greek co-religionists. Thus though these co-religionists pressed Armenian Chalcedonians to celebrate the litugy in Georgian or Greek, the late tenth-century Chalcedonian David of Taykc preferred an Armenian translation he commissioned, from Arabic, and the late eleventh-century prince Gabriel of Melitene is described by the twelfth-century historian William of Tyre as Greek by religion, Armenian by race, language and custom.
The patriotic movement had much of the character of a crusade, and needed a militant religious leader. This role was ably filled by St. Gregory of Khandzta, who was as much a statesman as he was a dignitary of the Church. He became Archimandrite of twelve monasteries in Klarjeti, five of which were built or restored by him, and the others by his disciples. These formed a real monastic republic, with Gregory as their redoubtable and often despotic president. So strong did he become that he was able to interfere effectively in the private life of the ruling prince Ashot, and win for the monastic community a dominant position in public affairs.
↑ 1234Н. С. Джанашиа, Е. М. Мачавариани, М. К. Сургуладзе.Грузинская рукописная книга // Рукописная книга в культуре народов Востока. — М.: Наука, 1987. — Т. I. — С. 176—200.
At that time, a group of Bagratids had migrated from their Armenian homeland to the western Armeno-Georgian frontier following a failed uprising of Caucasian aristocrats against the Arabs in 772. These newly-arrived Bagratids not only assimilated to K'art'velian culture with great speed but also commandeered the reins of power from the politically crippled Guaramid princely dynasty. In 813 Ashot I won the principate for his branch of the Bagratid clan.
Robert W. Edwards. The Vale of Kola: A Final Preliminary Report on the Marchlands of Northeast Turkey (англ.) // Dumbarton Oaks Papers. — 1988. — Vol. 42. — ISSN0070-7546.
T. A. Sinclair. Eastern Turkey : an architectural and archaeological survey. Vol. II (англ.). — London, 1989. — ISBN 978-1-904597-73-5.
Stephen H. Rapp. Studies in medieval Georgian historiography : early texts and Eurasian contexts (англ.). — Lovanii: Peeters, 2003. — ISBN 90-429-1318-5.
Stephen H. Rapp. The Sasanian world through Georgian eyes : Caucasia and the Iranian Commonwealth in Late Antique Georgian literature. — Surrey: Ashgate, 2014. — ISBN 978-1-4724-3935-2.
С. А. Плетнёва, Б. А. Рыбаков.Первобытнообщинный строй, Древнейшие государства Закавказья и средней Азии, Древняя Русь (до начала ХІІІв) // История СССР: с древнейших времён до наших дней : В двух сериях в двенадцати томах, / Академия наук СССР, Институт археологии. — М.: Издательство Наука, 1966.
.jpg)
.svg)
.JPG)
.jpg)
.jpg)
