Предположительно, пунический язык стал развиваться отдельно от своей прародины во времена царя Магона, когда Карфаген стал крупнейшим городом западного Средиземноморья, но научные попытки разграничить финикийские диалекты недостаточно точны и в целом расходятся в классификации[8].
Пьеса Плавта «Poenulus» содержит несколько предложений на пуническом языке, на основе которых сегодня проводят лингвистические исследования, поскольку, в отличие от других сохранившихся пунических надписей, они содержат гласные[9][10][11].
Мысль о том, что пунический язык был источником происхождения мальтийского языка, была впервые высказана в 1565 году[12]. Современная лингвистика доказала, что мальтийский язык на самом деле происходит от арабского — возможно, от сицилийско-арабского языка, с большим количеством заимствованных слов из итальянского[13]. Тем не менее на острове Мальта, когда-то в прошлом, действительно говорили на пуническом языке, о чём свидетельствуют как циппусы Мелькарта, которые являются неотъемлемой частью расшифровки пунического языка после его исчезновения, так и другие надписи, найденные на острове. Сам пунический язык, будучи ханаанским, был больше похож на современный иврит, чем на арабский.
Существует термин «неопунический», который обозначает диалект пунического языка, на котором говорили после падения Карфагена и после римского завоевания. Этот диалект отличается от более раннего пунического языка, что очевидно из расходящегося правописания по сравнению с более ранним пуническим языком и использования несемитских имён — в основном, ливийско-берберского происхождения. Разница была связана с диалектными изменениями, которые претерпел пунический язык, когда он распространился среди народов Северной Африки[14]. Неопунические надписи включают Lepcis Magna N 19 (92 год н. э.).
К IV веку нашей эры на пуническом языке всё ещё говорили на территории современного Туниса, а также в других частях Северо-Западной Африки и Средиземноморья. Неопунический алфавит также произошёл от пунического алфавита[7]. Около 400 года пунический использовали, в основном, для монументальных надписей, заменённых в других местах курсивным алфавитом неопунического толка. К примерам пунических литературных произведений относится писатель Магон, написавший 28 томов о сельском хозяйстве и животноводстве. Римский сенат так высоко оценил эти работы, что после взятия Карфагена подарил их берберским князьям, владевшим там библиотеками. Работы Магона были переведены на греческий язык Кассием Дионисием из Утики. Латинская версия, вероятно, является переводом с греческой. Другие примеры пунических литературных произведений включают произведения Ганнона Мореплавателя, который писал о своих приключениях во время морских путешествий вокруг Африки и о создании новых колоний[15].
Третья разновидность пунического языка, известная как «латино-пунический», записывалась латинским алфавитом, но отражала варианты произношения Северо-Западной Африки. На латино-пуническом языке говорили до III—IV веков, и он присутствует в семидесяти восстановленных текстах. Латино-пунические тексты включают, например, Zliten LP1 I века или Lepcis Magna LP1 II века и Bir ed-Dreder LP2 IV веке. Классические источники, такие как Страбон, упоминают финикийское завоевание Ливии.
Есть свидетельства того, что все формы пунического языка изменились после 146 года до н. э., согласно Саллюстию, утверждавшему, что пунический язык был «изменён их смешанными браками с нумидийцами». Это свидетельство согласуется с другими доказательствами, говорящими о североафриканском влиянии на пунический язык, такими как ливийско-берберские имена. Аврелия Августина (354—430 годы н. э.), как правило, считают последним великим древним писателем, который имел некоторые знания о пуническом языке. По его словам, на пуническом языке всё ещё говорили в том регионе Северной Африки (Карфаген, на территории современного Туниса) спустя почти пять веков после падения Карфагена из-за поражения от Рима. Как отмечал Августин, в то время всё ещё были люди, которые называли себя хананеями (то есть именно карфагенянами)[16]. Другим доказательством существования пуноязычных общин в столь поздний период является серия трёхъязычных погребальных текстов, найденных в христианских катакомбах Сирта, Ливия: надгробные надписи вырезаны на древнегреческом, латинском и пуническом языках. Августин писал около 401 года:
Quae lingua si improbatur abs te, nega Punicis libris, ut a viris doctissimis proditur, multa sapienter esse mandata memoriae. Poeniteat te certe ibi natum, ubi huius linguae cunabula recalent.
И если вы отвергаете пунический язык, вы фактически отрицаете то, что было признано большинством учёных людей, что многие вещи были мудро сохранены от забвения в книгах, написанных на пуническом языке. Нет, вам даже должно быть стыдно за то, что вы родились в стране, в которой колыбель этого языка всё ещё тёплая[17].
Пунический, вероятно, пережил арабское завоевание Северной Африки: географ XI века Абу Убайд аль-Бакри описал людей в сельской Ифрикии, говорящих на языке, который не был ни берберским, ни местной латынью или коптским[18], разговорный пунический сохранился и после прекращения его письменного использования[19]. Вполне вероятно, что арабизации пунов способствовал их же язык, принадлежащий к той же группе (оба были семитскими языками), что и язык завоевателей, и поэтому у них было много грамматических и лексических сходств, существование пунического языка также поспособствовало распространению арабского языка в регионе[20][21][22][14]:71. Его перестали упоминать, когда на территорию средневековойИфрикии после XI века переселилось арабское племя Бану Хилал, которое активно заселяло территории, уничтожая и ассимилируя оставшееся там автохтонное население.
Сегодня существует ряд общих берберских корней, происходящих от пунического, в том числе слово, означающее «учиться» (*almid, *yulmad; на иврите — למדлильмод)[23].
Иногда буква также использовалась для обозначения гласных.
𐤁
Bēt
b
b
𐤂
Gaml
g
ɡ
𐤃
Dalt
d
d
𐤄
He
h
h
Под римским влиянием звук часто исчезал, но всё ещё произносился в некоторых карфагенских словах.
𐤅
Waw
w
w
Иногда также использовалась для обозначения гласной «u».
𐤆
Zēn
z
z
В нескольких словах передавалась римлянами как sd, как в слове Гасдрубал (azrubaʿl) или esde (heze — «это» в некоторых пунических диалектах), но в большинстве текстов — просто как s: syt (zut — «это» в позднем пуническом).
𐤇
Ḥet
ḥ
ħ
Изредка обозначала гласные звуки «a, e, i, o, u». Звук Het был ослаблен, и слова, написанные обычно с его помощью, часто вместо этого писались буквой Alf в поздних пунических надписях.
𐤈
Ṭet
ṭ
tˤ
𐤉
Yod
y
j
Иногда также использовалась для обозначения гласной «я», но в основном в иностранных именах.
𐤊
Kap
k
k
Некоторые слова, которые заканчивались на Kof, передавались в латыни через h вместо обычного ch, что говорит о спирантизации этого звука как [χ].
𐤋
Lamd
l
l
𐤌
Mēm
m
m
𐤍
Nūn
n
n
𐤎
Semk
s
s
𐤏
ʿēn
ʿ
ʕ
Часто использовалась для гласных «а» и «о» в позднем пуническом, в основном для латинских названий.
𐤐
Pi произносится как Fi
p f
p f
В позднем пуническом и позднем финикийском языках p подверглась фрикативизации до f в III веке до нашей эры.
Засвидетельствована как ts, но в основном — как s в латинских, древнегреческих, хеттских, лидийских и этрусских текстах. Засвидетельствована в некоторых латинских текстах как st.
Пятый акт «Poenulus» начинается с того, что Ганнон говорит на пуническом, своём родном языке. Язык следующих нескольких строк (выделено курсивом) неясен, но считается, что это иврит или «ливийский», если не пунический. Затем Плавт приводит латинский перевод предыдущих строк[25]:
Yth alonim ualonuth sicorathi symacom syth930 chy mlachthi in ythmum ysthyalm ych-ibarcu mysehi
li pho caneth yth bynuthi uad edin byn ui
bymarob syllohom alonim ubymysyrthohom
byth limmoth ynnocho thuulech-antidamas chon
ys sidobrim chi fel yth chyl is chon chen liful 935
yth binim ys dybur ch-innocho-tnu agorastocles yth emanethi hy chirs aelichot sithi nasot
bynu yid ch-illuch ily gubulim lasibithim
bodi aly thera ynnynu yslym min cho-th iusim
Yth alonim ualoniuth sicorathii sthymhimi hymacom syth940
combaepumamitalmetlotiambeat
iulecantheconaalonimbalumbar dechor
bats . . . . hunesobinesubicsillimbalim
esseantidamossonalemuedubertefet
donobun.hun ec cil thumucommucroluful 945
altanimauosduberithemhuarcharistolem sitt esed anec naso ters ahelicot
alemu [y]s duber timur mucop[m] suistiti
aoccaaneclictorbod es iussilim limmim colus
deos deasque veneror, qui hanc urbem colunt, 950
ut quod de mea re huc veni rite venerim,
measque hic ut gnatas et mei fratris filium
reperire me siritis, di vostram fidem.
[quae mihi surruptae sunt et fratris filium.]
sed hic mihi antehac hospes Antidamas fuit; 955
eum fecisse aiunt, sibi quod faciundum fuit.
eius filium esse hic praedicant Agorastoclem:
ad eum hospitalem hanc tesseram mecum fero;
is in hisce habitare monstratust regionibus
hos percontabor qui hinc egrediuntur foras.[26].
Поэтический перевод на русский язык выглядит следующим образом:
Богов и богинь, которых призываю я, которые [суть] места этого, чтобы дело своё закончил я, прошу я для себя, благополучно. Смотрите, вот моё желание: о, если бы здесь обнаружил я несчастных наших — дочь мою вместе с сыном брата моего — благодаря покровительству их, богов, и попечением их. Во времена давние здесь гостеприимец Антидам был, человек, о котором говорят: ты сделал всё, что добрый должен делать. Что касается сына его, есть, сказано мне, здесь, с нами Агорастокл. Знак веры моей — табличка гостеприимства, которую с собой ношу я. Они укажут рукой, что здесь эти пределы его жительства [т. е. они укажут, что именно здесь он живёт]. Сейчас у двери о нём спрошу я их, здесь выходящих[28].
Разумеется, латинская транскрипция неизбежно отличается от изначальной пунической речи. Кроме того, текст отличается в разных рукописных источниках, причём источник P (палатинский) показывает, что некоторые слова неверно разделены и истолкованы[29].
Текст на неизвестном языке, приведённый здесь, относится к семейству источников А (амброзианский палимпсест); в обоих семействах со временем были утеряны небольшие фрагменты текста. Предпринимаются усилия, чтобы, среди прочего, заполнить лакуны на неизвестном языке и правильно разделить морфемы. Близкое отражение между строками 930-931a/940 и строками 937/947 (подчеркнуто выше) наводит на мысль, что текст на «неизвестном языке» также является пуническим. Обычно предполагается, что более повреждённая форма данного текста является более ранней[30][31][32].
Некоторые пунические слова, найденные в тексте, включают duber в 940—949: семитский корень DBR «читать»[31], fel — семитский корень P’L «делать»[30].
↑ 12Punic (неопр.). Omniglot. Дата обращения: 25 октября 2015. Архивировано 1 февраля 2019 года.
↑Guzzo, Maria Giulia Amadasi. Punic Scripts // "An Eye for Form": Epigraphic Essays in Honor of Frank Moore Cross / Jo Ann Hackett and Walter Emanuel Aufrecht. — Eisenbrauns, 2014. — «Начать следует с определения того, что можно назвать пуническим письмом по отношению к пуническому языку. Условно мы называем “пуническим” письмо, типичное для Карфагена, которое распространилось на другие колонии, когда “Новый город” стал “столицей” финикийского запада. Судя по имеющимся данным об истории региона, Карфаген стал лидером других колоний в середине или конце VI века до н. э., в то время, когда впервые известно об их отношениях с этрусскими городами, первом договоре с Римом (около 509 года до н.э.) и первом участии карфагенян в войнах на Сардинии и Сицилии. Можно предположить, что до этого периода финикийский язык, записанный в соответствии с финикийскими орфографическими и палеографическими условностями, всё ещё использовался на западе, с некоторыми локальными изменениями в письменности от региона к региону или от города к городу… Что касается языка, финикийско-пунические грамматики (авторы которых, как правило, не согласны с классификацией различных фаз и диалектов финикийского языка) проводят различие между финикийским и пуническим языками. Однако им не хватает точности, когда они пытаются определить характеристики пунического языка и период, в который он возник… Мы можем отличить пунический язык от финикийского (частично) из-за орфографии письменного языка. Первая лингвистическая характеристика, которую мы можем распознать, – это тенденция к снижению произношения гортанного ʾalep, за которым следует he (в пуническом языке) и, наконец, вся серия гортанных и глоточных (в позднем пуническом языке).». — ISBN 978-1-57506-303-4.Архивная копия от 28 октября 2021 на Wayback Machine
↑Sznycer, Maurice. Les passages puniques en transcription latine dans le Poenulus de Plaute (фр.). — Paris: Librairie C. Klincksieck, 1967.
↑Studien zu Plautus’ Poenulus: herausgegeben von Thomas Baier. Günther Narr Verlag Tübingen. 2004. S. 183-
↑Augustine of Hippo, Monteverde, Franco (ed.), "Epistola 17" [Letter 17], Sant'Agostino — Nuova Biblioteca Agostiniana, Архивировано из оригинала23 октября 2021, Дата обращения: 12 октября 2021
↑Jongeling, K., & Kerr, R.M. (2005). Late Punic epigraphy: an introduction to the study of Neo-Punic and Latino- Punic inscriptions. Tübingen: Mohr Siebeck, pp. 71, ISBN 3-16-148728-1.
↑ 12Krahmalkov, Charles R. (1988). "Observations on the Punic Monologues of Hanno in the "Poenulus"". Orientalia. 57 (1): 55—66. ISSN0030-5367. JSTOR43075544.
↑ 12Gratwick, A. S. (1971). "Hanno's Punic Speech in the Poenulus of Plautus". Hermes. 99 (1): 25—45. ISSN0018-0777. JSTOR4475664.
Hoftijzer, Jacob, and Karel Jongeling. 1985. Dictionary of the north-west Semitic inscriptions. With appendices by R. C. Steiner, A. Mosak-Moshavi, and B. Porten. 2 vols. Handbuch der Orienatlistik, Erste Abteilung: Der Nahe und Mittlere Osten 2. Leiden, The Netherlands: Brill.
Jongeling, K. 2008. Handbook of Neo-Punic Inscriptions. Tübingen: Mohr Siebeck.
Jongeling, K., and Robert M Kerr. 2005. Late Punic Epigraphy: An Introduction to the Study of Neo-Punic and Latino-Punic Inscriptions. Tübingen: Mohr Siebeck.
Kerr, Robert M. 2010. Latino-Punic Epigraphy: A Descriptive Study of the Inscriptions. Tübingen: Mohr Siebeck.
Krahmalkov, Charles. 1970. «Studies in Phoenician and Punic Grammar.» Journal of Semitic Studies 15, no.2: 181-88.
--. 2000. Phoenician-Punic dictionary. Studia Phoenicia 15. Leuven, Belgium: Peeters.
--. 2001. A Phoenician-Punic grammar. Handbook of Oriental Studies: Section One, the Near East and the Middle East 54. Leiden, The Netherlands: Brill.
Schmitz, Philip C. «Phoenician-Punic Grammar and Lexicography in the New Millennium.» Journal of the American Oriental Society 124, no. 3 (2004): 533-47. doi:10.2307/4132279.
Segert, Stanislav. 1976. A Grammar of Phoenician and Punic. München: C.H. Beck.